— Ни черта ты не понял, рыбьи кишки!
— Прекратите оба, хотя бы тут. Спуститесь вниз и орите хоть до зимнего солнцеворота.
— Знаешь что, командир?!..
— А ты не срывайся на мне. Лучше скажи, когда я смогу с Цией поговорить.
— Боюсь, что она очнется не раньше завтрашнего утра.
— Хм… А нельзя как-нибудь… пораньше?..
— Нет! Я не собираюсь нарушать клятву по твоей прихоти.
— Никто и не требует. Не нервничай по пустякам.
— А я и не нервничаю. Я просто волнуюсь, сам же должен понимать, столько сил положил, а тут все едва ли не насмарку, да еще и хлыщ этот радикальный, мать его. Чтоб с ним…
— Бу-бу-бу-бу-бу! Ладно, пошли, завтра разберемся. А нелегала этого все равно нужно поймать. Салир?
— Сегодня — ничего. Вот если он еще раз попытается…
— Ну и шуруйте, ловцы. Бравые парни, семеро одного не боимся, тьфу!
— Да не бурчи ты! — откуда-то издалека раздался голос командира, — а я завтра с утра зайду…
О чем они говорили?..
— Заходи, заходи… Буду ждать, хе-хе…
Я попыталась встать, но смогла только чуть-чуть пошевелиться.
Теплая, чуть шершавая ладонь тут же легла на лоб, и свинцовая тяжесть мгновенно разлилась по телу, навалилась камнем, убивая жалкие остатки воли, любое желание сопротивляться, затягивая куда-то вниз, где ничего не надо делать: ни думать, ни двигаться…
— Тише, тише… Спи… Тебе надо спать… До завтрашнего утра, хе-хе-хе-кхм-кхм… Спи, в общем.
И я послушно провалилась в темноту. Все же, Айк умеет быть поразительно убедительным… Иногда.
Утро может быть самым разным. Веселым, энергичным, суматошным, сонным, ленивым, неуклюжим, неудачным. Оно может быть даже бессовестным. Но таким утром, как у меня, думаю, мало кто может похвастаться. Ну, разве что пациенты специализированных лечебных учреждений для особенно безнадежных и агрессивных.
После того как я продрала глаза, с превеликим трудом, к слову сказать, я познала всю суть, всю глубину такого затасканного и избитого слова, как паника. К чему такой тон, спросите вы? Что ж, могу лишь сказать, что ничего необычного я не почувствовала. Ничего. Совершенно. Разве что кроме того, что, вдруг, поняла, что не могу сдвинуться с места. И проснулась я, кстати, от онемения конечностей. Согласитесь, не самый приятных способ.
Но тогда меня буквально пронзило — на грани бодрствования, когда еще не совсем ясно осознаешь, что ты такое и что вообще происходит, может многое причудиться. Я прекрасно помнила, хотя и не знала откуда, что мозг — потрясающий в своей сложности механизм, как и человеческое сознание. Работая с ним, ты всегда балансируешь на грани фола. Одно неверное решение и — все. Причем сознание самым прочным образом связано с мозгом. Нарушая первое, автоматические рушишь второе. Можно назвать это механизмом самовнушения или еще как-то по-другому, смысл один. Разум — мощнейшее оружие, как в прямом, так и в переносном смысле.