Марк прав. Если на сережках было что-то нехорошее, счет может идти не на дни. На часы. Значит, я обязана рассказать все бабуле.
Всю дорогу к ее особняку я думала. Напряженно, тяжело и даже зло.
Святые шестеренки, неужели это действительно был Ник? Но… зачем?! Что я ему сделала?! Или я слишком поспешно записала его в злодеи? Если так, после того, как я сдам его ба, он даже видеть меня не захочет… И я его пойму! Оставить все, как есть? Но велика вероятность, что на сережках действительно висела какая-то гадость! Подвергнуть риску свою жизнь только потому, что мне не хочется портить отношения с преподавателем, который, скажем честно, небезразличен, — это верх идиотизма.
Да чтоб ему вал на маховик намотало, что же делать?!
Опомнилась я лишь тогда, когда подошла к бабулиному дому.
Постояла несколько минут, задумчиво рассматривая входные двери… А затем повернулась на сто восемьдесят градусов и решительно направилась в Ульгрейм.
Нет уж. Выясню все сама. В крайнем случае… Пальцы лихорадочно сжали подаренный Лиарой кулон.
На объединенной боевой кафедре я выяснила, что Ника буквально десять минут назад видели входящим в кабинет своего научного руководителя, и даже любезно объяснили куда идти. Я торопливо поблагодарила незнакомых преподавателей и рванула в указанном направлении, пока решимость не иссякла. Завернув за очередной угол, я едва не впечаталась носом в предмет моих поисков.
— Глория? — удивился Кайндорф, придержав меня за плечи. — Ты почему здесь?
— Вообще-то вас ищу, — выпалила, стараясь не смотреть ему в глаза.
— Как интересно… — протянул он задумчиво. — И зачем тебе я?
Мне окончательно стало неуютно, но отступать было поздно.
— Есть где-то место, чтобы мы могли бы спокойно поговорить? — сказала и с неудовольствием отметила, что голос дрожит.
— Даже так? — Ник цокнул языком и медленно кивнул. — Думаю, найдется. Пошли.
И, крепко ухватив меня за локоть, повел за собой куда-то в дебри корпуса стихийников, где и находилась объединенная боевая кафедра. Время от времени он заглядывал в попадающиеся по пути кабинеты, но везде до сих пор шли занятия. То ли у стихийников было больше пар, то ли они активно учились даже после завершения уроков.
Наконец нам все-таки повезло, и очередной кабинет оказался свободным.
— Прошу. — Кайндорф галантно пропустил меня вперед.
Мне, конечно, не очень хотелось в данных обстоятельствах подставлять ему спину, но я здраво рассудила: пока он не знает сути разговора, вряд ли нападет.
Помещение оказалось не очень большим — полноценная группа в двадцать человек сюда бы не поместилась. Ник прошел к преподавательскому столу и сел на его краешек: