— Мам, а ты в церковь сегодня идешь?
Со временем у настоятеля появилась еще одна забота. В трех километрах от поселка, в балке с маленькой речушкой, доживала свой век деревенька из трех десятков домов. Уже и забыли бы о ней, да появился фермер, который ручеек жизни в этом поселении восстановил, хотя пустующих брошенных домов и хат оставалось в этой некогда большой деревне еще много. Вот и надумал отец Андрей занять один из сохранившихся флигельков. Устроил в нем алтарь и на Казанскую решил там первую службу служить.
Своих поселковых прихожан предупредил:
— На хуторе будет литургия.
Прихожане послушно потянулись в недалекую и с детства им знакомую деревню, тем более что многие там родились, а на тамошнем кладбище их многочисленная родня была похоронена.
Утром, в сам день праздника, заехал настоятель в поселковый храм за утварью церковной, набором евхаристическим. Без него литургию служить никак не получится. Приобрести же новый, по нынешним временам и ценам, — задача для поселкового храма нереальная.
Как всегда, рано утром у церковного крыльца отца Андрея встретил Михаил. Поздоровался, благословения попросил и вслед за священником в храм пошел, на свое место стал.
На слова отца Андрея, что служит он нынче в деревне, Михаил внимания не обратил, а когда настоятель вынес из алтаря чемоданчик с чашей и дискосом и стал объяснять своему верному прихожанину, что храм он сейчас закроет и уедет, лишь недоуменно на него смотрел.
Отец Андрей ничего не понимал. Он еще раз объяснил, что служба сегодня в другом месте. В ответ молчание и внимательный, даже виноватый взгляд Михаила, без попыток сдвинуться с места. После третьего развернутого объяснения с обоснованием необходимости службы в дальней деревне, ради заботы о верующих старушках там находящихся, Михаил произнес:
— Батюшка, Вы служить не будете?
И пока настоятель соображал, как еще объяснить Михаилу, что он будет служить, но в ином месте, сторож добавил:
— Понимаете, я не слышу ничего. Глухой я, — и заплакал. Сначала сам, а потом вместе с настоятелем…
Энгельс — Геннадий — Евгений
Ежедневный вечерний молебен. В храме и десятка молящихся не наберется. Все лица знакомые, лишь у входа стоит пожилая женщина, которую вижу впервые. Тех, кто нечасто в церковь заходит легко определить. Особый у них вид, примечательный и неповторимый. Если из захожанина, с Божьей помощью, в прихожанина превратишься, такого вида у тебя уже не будет. Он единственный в своем роде.
Часто у священника спрашивают: что такое страх Божий? Ответов существует множество великое и разнообразное. Кто только об этом не рассуждал, но почему-то самый простой пример не приводится. Его ведь увидеть воочию можно, этот «страх Божий». Он на лицах тех, кто впервые, даже ради любопытства, в храм заглянул, очень даже отчетливо проявляется. Каким бы образованным, разносторонним и современным человеком ты ни был, как бы умно о вере и религии ни рассуждал, какими бы эпитетами православных ни определял, но почему-то входя в храм, будь то большой собор или маленькая деревенская церквушка, сразу заметен становишься. И не потому, что необычно все и незнакомо, а оттого, что страшновато…