Линни: Во имя любви (Холман) - страница 205

Я взяла на руки Нила, подбежала к реке и запрыгнула на баржу.

— Миссис Партридж, судя по всему, эта палка находится там уже несколько месяцев. Я уверена, что мы в безопасности, — сказала я.

— Вы больше и шагу не ступите с этой баржи, — отрезала миссис Партридж. — О чем я только думала? В Сандербансе водится королевский бенгальский тигр. Я не позволю вам стать добычей дикого зверя, пока вы находитесь под моим надзором.

— Под вашим надзором? — переспросила я.

— Миссис Инграм, — произнесла миссис Партридж, выпятив грудь, — я здесь старшая, и на мне лежит ответственность за безопасность путешествия. Вам, молодым женщинам, недавно оказавшимся в Индии, порою нелегко осознать, что поведение, привычное в Англии, здесь недопустимо. Вы останетесь на барже, о прогулках не может быть и речи. И, миссис Инграм, прикройте лицо козырьком от солнца. У вас покраснел нос.

Мы продолжали наше путешествие, направляясь вниз по извилистому Гангу. Я наблюдала, как барочники часами без устали грациозно отталкивались шестами от дна. Когда на нашем пути встречались деревни и небольшие города, река на короткое время превращалась в оживленную дорогу, по которой сновали баржи и лодки, всегда переполненные мужчинами и мальчишками. Когда селения оставались позади, мы проплывали мимо небольших заболоченных полей риса, на которых женщины в подоткнутых до бедер сари окучивали неуклюжими мотыгами каждое растение. Встречались поля побольше, с желтой горчицей и высоким, разросшимся джутом. Здесь коричневая река была совсем безлюдной. Иногда я видела заостренную голову старой черепахи или тупоносую морду магера — крокодила, следящего за нами полуприкрытыми глазами. Но б'ольшую часть времени неподвижную поверхность реки тревожили только пузырьки, испускаемые какими-то подводными созданиями, и неожиданно появляющиеся жуки-водомерки.

Фейт время от времени читала, но ни разу не достала свой альбом для зарисовок. Однажды днем, когда миссис Партридж спала в постройке в задней части лодки, а мы с Фейт сидели в креслах, моя подруга заговорила со мной:

— Линни, когда у тебя будет ребенок? Вы с Сомерсом женаты уже больше года.

Я наклонилась, чтобы почесать Нила за ухом.

— Я не знаю.

— Разве ты не ждешь этого с нетерпением?

Я подумала о детях англичан — тех, кто выжил, несмотря на трудные роды, жару и болезни. Почти все они были бледными и апатичными. Посещая уроки поло и верховой езды и учась отдавать приказы своим айям, они всегда были одеты как взрослые и носили крошечные пробковые шлемы. Как сообщила мне Мэг Листон вскоре после нашего приезда в Калькутту, в Индии не было детей старше шести лет. Я вспомнила многочисленные маленькие могилы на кладбище при церкви Святого Иоанна. Я вспомнила о моей крошке Фрэнсис, покоящейся под падубом. Я знала, что, приняв предложение Сомерса о замужестве, я тем самым лишила себя возможности еще когда-нибудь ощутить, как во мне растет ребенок.