— Хороший бульбулятор, Мэг, — сказала я хозяйке дома, которая подошла ко мне.
Я теперь часто замечала, что пользуюсь местным жаргоном, разговаривая с другими женщинами, несмотря на то что дала себе слово не опускаться до дурацкого языка, придуманного англичанами в Индии.
— Это мистер Листон его курит? — спросила я, взяв в руки мундштук.
Мэг засмеялась.
— Нет, это мой. Через воду курить намного легче, — пояснила она. — Она охлаждает дым, прежде чем он попадает тебе в рот. О Боже, малышка Гвендолин, она порвала платье!
Мэг ринулась к своей всхлипывающей дочке. Оставшись наедине с кальяном, я взяла резной мундштук в рот. Он был гладким и чуть сладковатым на вкус.
Успокоив дочь и отослав ее к айе, Мэг вернулась ко мне. Другие женщины, увлеченные разговорами, разбились на маленькие группки.
— Хочешь как-нибудь покурить со мной? — спросила Мэг, отрешенно улыбаясь.
— О, я не курю, — сказала я. — Мне даже не нравится запах сигар Сомерса.
— Глупенькая, — произнесла она. — Тебе не придется курить табак.
Она открыла небольшой ящик стола, расположенный под белой мраморной столешницей, и вынула из него деревянную шкатулочку. Сделанная из мангового дерева, шкатулка закрывалась прикрепленной при помощи петель крышечкой. Мэг прижала ее, и крышка, подскочив, открылась. Внутри лежало шесть черных шариков, каждый размером с крупную горошину.
— Что это?
Я коснулась липкого шарика кончиком пальца.
— Это Белый Дым. Опиум. Практически безвреден. Знаешь, из него делают настойку опия, обезболивающее. И что бы мы без нее делали! Она спасала меня три раза во время родов.
— Три раза? — повторила я, затем прикусила язык. Гвендолин была единственным ребенком Мэг.
— Разве ты ею не пользовалась?
Я покачала головой.
— Ну конечно же, когда ты рожала своего малыша… — Она изучающе посмотрела мне в лицо. — Все во время родов принимают ее в больших количествах. Зачем же терпеть боль?
Я издала невнятный звук.
— Ну, значит, в следующий раз ты обязательно воспользуешься ею. И тебе следует давать препараты на основе опия своему сыну, чтобы помочь ему справиться со всевозможными болями, — «Стимулирующее средство Годфрая» или «Сироп матушки Бейли».
— Травяные чаи, которые готовит моя айя, когда у Дэвида болит животик, отлично помогают, — ответила я.
Мэг нахмурилась.
— Ты хочешь сказать, что он никогда не страдал от фурункулов, потницы или от боли в ушах? А как же лихорадки во время Жаркого сезона?
Ее голос звучал тихо и настойчиво.
Интересно, почему я внезапно почувствовала себя виноватой за то, что у меня такой здоровый ребенок?