Руслан медленно сел в кресло и придвинул к себе бумаги. Вертел шариковую ручку и поглядывал на Лешего — нервничает. Правильно нервничаешь, мудак, видать бабла тебе за эти подписи пообещали немерено. Только прокололся ты, Леший, ох, как прокололся. Отецто весь контрольный пакет акций мне отдал и бизнес мне завещал. А вот ты об этом точно не знаешь. Потому что не хотел отец, чтоб ты его бизнес просрал.
Руслан перевел взгляд на тестя, положил ручку на стол, и та медленно покатилась в сторону Лешакова. Олегович поднял голову и поймал ручку у самого края.
— Я не буду ничего подписывать — компания не продается. Она теперь принадлежит мне, и я ее возглавлю.
— Даже так? Я не ослышался?
Дмитрий Олегович поджал губы и прищурился. Руслан откинулся на спинку стула, наслаждаясь этим явным недоумением. Давно он хотел увидеть именно такое выражение, как после удара под дых. Есть люди, которые внушают неприязнь. Лешаков не нравился.
Руслану всегда. Вот с первого взгляда. Казался ему кем-то вроде шакала лизоблюда, который знал — чьи задницы надо лизать, как лизать, и только за счет этого умения поднялся столь высоко. Очень захотелось окунуть его мордой в дерьмо или в грязь и смотреть, как по очкам стекает жижа. Как он брезгливо морщится. Лешаков был похож на толстого паука, который плетет свою паутину везде, куда дотягиваются его непропорционально длинные по сравнению с туловищем ручонки. Лешаков имел привычку перебирать пальцами, пока говорил с собеседником, чем усиливал это мерзкое сходство. У Бешеного всегда возникало желание перебить эти пальцы.
— Не ослышались. Я передумал продавать компанию.
Скривился? Не вкусно, кисло, совсем не те сливки, которые ты ожидал получить, верно?
— И можно узнать — почему вдруг? — занервничал — быстрее перебирает пальцами.
— Потому что я хочу продолжить дело отца, и после его смерти мне это кажется более, чем логичным.
— То есть ты прекрасно понимаешь, что бизнес убыточен, но хочешь все равно этим заниматься?
— Бизнес не убыточен, и мы с вами это прекрасно знаем, Дмитрий Олегович. Бизнес настолько не убыточен, что его готовы выдрать с мясом, — Руслан подался вперед, — более того, именно поэтому вы его и продаете за баснословную цену, из которой озвучиваете мне лишь четверть стоимости, верно?
— Я имею полное право, твой отец…
— Переписал весь бизнес на меня, и вам сей факт хорошо известен, но это не должно было быть известно мне, верно?
Лешаков дернул узел галстука. «А вот теперь уже не кисло, а душно. Окошко открыть?»
— Ты к чему клонишь, Руслан?