. В целом политика России по отношению к польскому населению отличалась мягкостью и была нацелена на установление диалога. Что же касается приглашения к оному, то есть обращения Николая Николаевича к полякам, то оно было с неприязнью встречено не только противниками, но и союзниками империи, в частности Францией.
Раймонд Пуанкаре отреагировал на воззвание великого князя следующим образом: «Итак, Россия еще раз выступила здесь помимо нас. Если бы она предложила свою помощь для восстановления всей Польши во всей ее государственной независимости, мы могли бы только приветствовать это и желать осуществления этой прекрасной мечты. Если бы она обязалась дать относительную автономию русской Польше, тоже прекрасно. Обещание полунезависимости, даже под скипетром царя, несомненно, встречено было бы с радостью и могло бы быть принято как обещание загладить старую вину (comme une reparation). Но предложить полякам в Силезии, Познани и Галиции свободу вероисповедания, языка и управления под властью императора из династии Романовых – вряд ли это значит найти путь к их сердцу; во всяком случае это значит возвестить Германии замаскированные аннексии, о которых не было заключено никакого соглашения между Россией и нами и которые могут совершенно исказить значение оборонительной войны, они рискуют также повредить тем реституциям, которые Франция имеет право требовать и намерена требовать»>83.
5 (18) августа 1914 г. великий князь подписал воззвание «К русскому народу», то есть к населению Галиции и Буковины, где, в частности, говорилось: «Да не будет больше подъяремной Руси. Достояние Владимира Святого, земля Ярослава Осмомысла, князей Даниила и Романа, сбросив иго, да водрузит стяг единой, великой, нераздельной России… Освобождаемые русские братья! Всем вам найдется место на лоне матери России. Не обижая мирных людей, какой бы они ни были народности, не полагая своего счастья в притеснении иноземцев, как это делали швабы, обратите меч свой на врага, а сердца свои – к Богу с молитвой за Россию, за Русского Царя»>84. Значительная часть жителей австрийских территорий встречала русских, по свидетельству одного из офицеров, «с искренним расположением и явным любопытством»>85. Вслед за обращением к русинам, в принципе, был решен и вопрос об отношении к чехам.
Чешская и словацкая община России перед войной насчитывала, по различным данным, от 50 до 70 тыс. человек. В большинстве своем это были подданные Габсбургов, но среди них почти безраздельно господствовали русофильские настроения. Сразу же после объявления войны чехи и словаки достаточно активно проявили свое желание участвовать в борьбе с Австро-Венгрией: в обеих столицах – Киеве и Одессе прошли организованные ими демонстрации в поддержку России