Я поспешно попятился.
Лесь подобрал с травы трусы, чтобы одеть.
— Слушай, — сказал я, — мне ведь нельзя было тебя раздевать?
Парень поднял голову, передернул плечами.
— И подходить к тебе, пока ты нагой.
— Нет, нельзя.
— А одеть тебя я могу? Это ведь не сексуальное приставание. Какое приставание, когда одеваешь, а не раздеваешь! Клянусь, я к тебе не прикоснусь!
Член Леся опять дернулся. Парень молча всматривался в мое лицо. Я, помня про уступ, боялся пошевелиться.
Потом Лесь едва заметно кивнул.
Я, еще не веря, сделал шаг к нему. Он продолжал стоять, настороженно глядя на меня, но не двигался. Я сделал еще один шаг, потом еще и опустился на колени.
Прямо перед моими глазами, в каких-то сантиметрах, торчал вертикально вверх гладкий член Леся. От тела струилось тепло, и я чувствовал это тепло своим лицом. Мои ноздри уловили легкий запах, смешанный с ночными ароматами. Запах был несомненно мужским, похожим на мой собственный, но таким же притягательным, как все в этом парне. Я втянул воздух носом.
— Нет, запахи генетически не меняли, — прозвучало откуда-то сверху.
Парень протянул мне свои трусы. Я покачал головой и подобрал носок. Расправил его и одел на ступню Леся. Тот немного приподнял ногу, чтобы мне было легче. Потом я проделал то же с другим носком.
Голени у Леся были тонкими и стройными. Гладкая кожа без единого волоска поблескивала в свете Гесиода загаром.
Парень пошевелил ногами, и мне в очередной раз стало видно, какие острые у него коленки. Почти как у мальчишки.
Потом я подобрал с травы футболку и поднялся.
— Интересный у тебя порядок одевания, — хмыкнул Лесь, но было видно, как трудно ему дается эта ирония.
Он приподнял свои тонкие руки, и я всунул их в рукава футболки. Потом продел голову в отверстие и застыл.
— Можно я тебя…?
— Нет, Артем, — серьезно ответил Лесь. — Пожалуйста, не целуй меня сейчас.
Он дышал часто и тяжело.
Я посмотрел на ребристую грудь, на точечки сосочков, на плоский живот. Почему мне это все так нравится? И грудь, и живот Леся ведь так сильно отличаются от того, что видишь у девушек!
Потом я отпустил футболку, и она расправилась по притягательному торсу, скрыв его от меня.
Оставалось только два предмета одежды, и я с сожалением взял в руки трусы. Я настолько привык к тому, что Лесь ведет себя как совершенно нормальный парень, а не какой-нибудь гомик, что от неожиданности даже слегка опешил — трусы у него были из какой-то тоненькой гладкой ткани. На ощупь — паутинка, только плотная.
— На Андросе не растет хлопок, — тут же откликнулся Лесь, — поэтому все хлопковое стоит довольно дорого. Я не ожидал, что сегодня буду перед кем-либо раздеваться. Извини. Одел обычные трусы, из дешевого крента.