Он с трудом, помогая руками, снял одно бедро с ручки кресла, потом второе. Встал, разминая ноги. Член упал на мошонку, вылив еще несколько капель спермы на ее сморщенную кожу.
Лес потянул жгут трусов вниз, вызволяя яички из подпиравшего их плена. Отбросил скомканную ткань в сторону. Лицо парня было откровенно удовлетворенным.
— Ты поразительный мужчина, землянин! — сказал Лес и улыбнулся.
Его голое тонкое тело, залитое спермой, светилось в лучах Гесиода, и я почувствовал в себе волну такой нежности, столь острое желание обнять парня, обнять мягко и тепло, что едва сдержался, чтобы не полезть к нему через кровать.
— Ты удивительный! — добавил Лес, скользнув глазами по моему лицу.
Я почувствовал, что краснею. И тут же устыдился этого — после того, что случилось, голый, в сперме, и краснею! И конечно, мой поганый язык тут же пришел мне на помощь. Помог, так сказать, скрыть мое смущение.
— А ты пассив или актив? — спросил я.
Теперь мне было стыдно уже не за то, что покраснел, а за то, что задал такой вопрос. Ну и момент же я для этого выбрал!
Лес не удивился и не обиделся.
— Думаешь, это важно? — спросил он, насмешливо улыбаясь.
Я пожал плечами. Что на самом деле было важно — это прекрасное обнаженное тело передо мной.
— По статистике тот, кто проводит ритуал Гесиода, выступает в позиции пассива в большинстве половых актов данной пары, а тот, для кого проводят этот ритуал, гораздо чаще становится в этой же паре инициатором разрыва…
По лицу Леса пробежала тень. Он вздохнул.
— Мы действовали строго по статистике.
Я понял, что он говорит о своем возлюбленном. А ведь я спрашивал его о нас с ним. Мне почему-то хотелось знать, кем видит себя Лес в нашей с ним паре, если бы она была возможной.
— Пассивом, пассивом, не волнуйся, — тут же отреагировал на мои мысли юноша. Как ему удается так легко читать все, о чем я думаю! — Только мы бы никогда не могли стать парой.
Лес подошел к окну и стал смотреть на Гесиод, заполнявший собой все небо. Теперь передо мной оказались его узкая спина, цепочка позвонков, крылья лопаток, выпуклые полушария ягодиц, длинные тонкие ноги. Едва кончивший, я ощутил знакомый укол желания, неуверенный, несильный, но вполне различимый.
— Неужели книги пишут правду, и для землян быть пассивом еще хуже, чем быть просто геем?
Я молчал.
Лес повернул голову и посмотрел на меня через плечо.
— Вводить свой пенис в анус другого мужчины нельзя, это табу. Однако, позволить другому мужчине ввести его пенис в твой анус нельзя вдвойне, это двойное табу?
— Это считается огромным позором, — пробормотал я.