В тот день, когда папа умер, меня повезли в больницу навестить его. Последние дни, когда он был еще дома, папа всегда проводил в постели. Резкий запах лекарств и болезни сделался частью нашей повседневной семейной жизни. Как всегда я входила к нему в комнату с непосредственной детской уверенностью, которая не позволяла отцу выгнать меня, залезала к нему на кровать, и мы много разговаривали. Он просил меня включить телевизор и объяснял мне сюжет идущего фильма. Я всегда укладывалась рядом с ним и сворачивалась калачиком в его больших руках, уткнувшись в подмышку. Но в один из дней все закончилось, я перестала видеть его в кровати. Когда я спросила, где мой папа, мне ответили, что он находится в больнице. “Он приболел, ему нездоровится,” – говорили мне много раз. Но, я безумно хотела видеть его, разговаривать с ним, моим товарищем, об играх, моих выдумках и мечтах, о чудесных рассказах и незабываемых историях. Как же сильно я хотела быть рядом с ним! Я тосковала по его запаху. Мне было необходимо находиться в его объятиях и чувствовать себя любимой, уверенной, счастливой. Конечно, где-то в глубине души, я сознавала, что происходит что-то очень и очень плохое. От тех дней во всем моем существе осталась намертво запечатленная сцена, которую я не поняла даже много-много лет спустя. В тот самый день, когда папу экстренно отвезли в больницу, я осталась дома под присмотром одной из сестер. Я вошла в его комнату, и увидела, как в ванной комнате отчищали кровь, забрызгавшую черно-белые кафельные стены и образовавшую причудливую красную дорожку от раковины до унитаза на белоснежном полу.
Когда меня, наконец, отвезли в больницу повидать папу, увиденное в палате сильно потрясло меня.
Папа лежал без сознания, опутанный множеством проводов, подключенных ко всевозможным аппаратам и капельницам, наполненным сыворотками и кровью. Доктора безнадежно пытались придать ему хоть чуточку жизненных сил. Я не понимала, что папа находится в коме, я думала, что он просто крепко-крепко спит. Тогда мама шепнула мне: “Подойди к нему и тихонечко скажи на ушко, что ты его очень любишь”. Очень осторожно я подошла к папе и тихонько прошептала, что очень-очень люблю его, поцеловав на прощание. Почти тут же мы вышли из палаты. Едва мы вышли за дверь, как начали сигналить аппараты, вбежали медсестры и позвали врачей.
Папа умер.
Именно тогда все и произошло. Про себя я подумала, что папа умер потому, что я поцеловала его.
Так началось мое молчание. Когда я снова решила заговорить, всем казалось, что я снова стала нормальным ребенком, но это было не так. В каждой частичке моего существа был запечатлен момент того поцелуя – поцелуя любви, вызвавшего смерть. По-видимому, этот момент, нанесший мне душевную травму еще в детстве, я уже давно несу в себе на протяжении многих лет своей жизни.