– Ты, Ефимыч, только свое дело сделай! А мы уж тебя поддержим. Мы сдюжим. А ты сделаешь?
Тарасов дохлебнул чай:
– Сможем, товарищ генерал-майор!
– Коньячку?
– Нет. Спасибо. Я не пью…
– Правильно! Не пей! Связь, главное связь!
Подполковник Тарасов вышел на крыльцо и снова посмотрел в морозное небо. Звезды, звезды… Кому вы светите сегодня, звезды? Кому на погоны упадете завтра? Кому на могилы?
Тарасов открутил крышку фляги. Понюхал. Поморщился. Хлебнул водки. Опять поморщился.
– В бригаду!
– Есть, товарищ подполковник!
Старший сержант Сенников – комвзвода ездовых – нещадно стегнул лошадку по спине. Лошадка мотнула мохнатой головой и потрюхала санями в расположение первой маневренной воздушно…
Лошадка знала, что ее там покормят…
* * *
– Как жрать-то охота… – грустно сказал рядовой Ефимов, безуспешно обыскав в очередной раз свой рюкзак.
– Заткнись, а? – Старшина Шамриков плюнул в снег. – Без тебя тошно.
Странно, но вот такое бывает на фронте.
Старшине было сорок два года. На фоне восемнадцатилетних мальчишек он казался стариком. А вот добился же, чтобы его зачислили в десантную бригаду. Он пришел в Монино, где проходили десантники последние свои обучения, своим ходом, прямо из госпиталя. Наплевав на патрули, на предписание, на все на свете – грея на груди письмо, переданное ему в госпиталь из рук в руки, а потому безцензурное:
«Здравствуй, папа! Наконец-то нас отправляют на фронт. Вскорости будем прыгать на головы немцам. Сейчас заканчиваем тренировки. Маме не пиши ничего. Я сам напишу. Мы сейчас в Монино. Прыгаем с парашютами. Извини за почерк. Спешу. Ты-то как? Как рука? Все, бегу, зовут. Твой сын Артем».
Когда старшина прочитал записку, то понял, что должен повидать сына. Полгода на фронте – от Гомеля до Москвы – смерть, кровь и грязь. И Артемка, глупыш, прыгает туда… В эту смерть, кровь и грязь…
Всеми правдами, под угрозой обвинения в дезертирстве, старшина Шамриков добрался до расположения десантников. И уговорил подполковника Тарасова взять его в бригаду.
Как он орал на старшину….
Перестал после одной фразы Шамрикова:
– Товарищ подполковник… Негоже, когда поперек батьки в пекло…
– Старшина, ты сам посуди… Нелегко ведь будет… – Тарасов чесал в затылке, думая, как избавиться от этого крепкого, сильного, но… Но уже не молодого старшины.
Старшина Шамриков помялся, а потом сказал:
– Вона, говорят, девки с вами идут. Нешто девки меня лучше?
– Девки моложе…
– И глупее.
– Мне, старшина, не ум нужен. А сила и выносливость.
Шамриков шмыгнул носом:
– Ну так спытай…
На всеобщее удивление Шамриков уложился во все нормативы. А по некоторым – укладка парашюта, сборка-разборка «СВТ» – даже опередил некоторых мальчишек. На вопрос, где он так сноровисто парашютом научился владеть, шмыгнул и ответил: