– Ну по ракетам. Вы должны были сигналы давать ракетами. Только вот я в полете еще думал. Тут по всему району ракеты бросают. Не пойми кто, то ли вы, то ли партизаны, то ли… Блин… – До лейтенанта начал доходить ужас ситуации. – Неужели немцам сбросили?
Тарасов матерно выругался.
– Мать их за ногу… Ведь каждый день координаты им шлем… Шишкин!
– Я, товарищ подполковник!
– Докладная записка готова?
– Николай Ефимович… Обижаешь… – Начштаба протянул Тарасову запечатанный пакет.
– Лейтенант… Передашь этот пакет лично комфронта. Понял? Лично!
Зиганшин задумчиво почесал затылок:
– Мне бы еще до него добраться, до комфронта-то… Впрочем, наверняка вызовут туда.
– Вот там и передашь.
На Тарасова внезапно дунуло едким еловым дымом от костра. Отвернувшись от него, подполковник увидел бойца, подбегающего к нему:
– Товарищ подполковник, разрешите доложить! Разгрузка закончена. Интенданты сейчас сортировкой занялись. Раненых грузить?
– Само собой. И бегом!
На этот раз чертыхнулся Зиганшин:
– Мы много не увезем, товарищ подполковник! Пять человек только. На местах бортстрелков. Так что только сидячих.
– В люльки лежачих погрузим, – отрезал Тарасов.
– Поморозим же! Ветер, а там фанерка…
– А тут умрут. Не сейчас, так через час. Понимаешь, лейтенант…
– Понимаю, но…
– Но? Но?! Ты, лейтенант, знаешь, какие у нас раненые, какие люди? Ты знаешь, что вчера наши раненые сделали? – Вспыхнувшая ярость Тарасова вдруг вылилась слезами по щекам. – Ты, лейтенант, герой! Спасибо тебе! А моим ребятам кто спасибо скажет? Грузите, я сказал!
Через полчаса «уточки» стали подниматься в ледяное небо, неуверенно покачивая полотняными крылышками…
Провожая их взглядом, Тарасов хрипло спросил, не глядя ни на кого:
– Как думаешь, пацаны еще живы в Малом Опуеве?
Ответом ему было тяжелое молчание…
* * *
Если первый батальон так и не смог удержать Большое Опуево, то второй взял Малое с лету.
Комбат-раз – капитан Иван Жук – приказал атаковать без криков и выстрелов. Более того, десантники его батальона часть пути проползли под настом! Немцы ошалели, когда почти перед их окопами снег взметнулся и белые призраки молча – что самое страшное! – прыгнули на их головы.
Через полчаса, когда под Большим Опуевом еще только разгорался бой, батальон Жука уже зачищал от недобитков деревню.
– Молодцы, мужики! Молодцы! – орал он ребятам, деловито – отделениями – прочесывающим избы.
Из каждой избы приходилось выкуривать фрицев. Гранаты в окна, дверь на прицел…
Внезапно, из крайнего дома басовито застучал трассерами пулемет. Одной очередью срезало сразу троих десантников, перебегавших улицу, освещенную багровым огнем разгорающихся пожаров.