Поздно утром Лорд Бейнбридж на сером коне Ахиллесе, остановился недалеко от храма Добродетели. Его губы скривились.Смешно,он попросил Кит встретиться именно здесь, выбрал его из всех мест, куда более подходящих,ведь добродетель это последнее о чем он думает. Но в доме было слишком много любопытных ушей, самые любопытные, из которых принадлежали леди Элизабет.
Не то чтобы он был против сестры герцогини.Она была очень привлекательной, если вам нравится цепкость лозы.Маленькая лиса бросилась в его объятия и призналась в вечной любви, когда он вышел от герцога утром. Он в конечном итоге оторвал ее от себя, но Толливер, его камердинер, был очень удручен печальным состоянием лацканов,которые помяла барышня. Конечно, его легкие заигрывания с годами не давали ей каких-либо прав на него,в двадцать два, леди Элизабет должна это понимать. Она была уже на 4 сезонах и отклонила предложения от нескольких молодых людей,более красивых и обеспеченных,чем он. Маркиз пожал плечами. Да, он должен жениться в конце концов, но когда он это сделает, то не станет выбирать женщину, которая задушит его постоянной необходимостью внимания. Он хотел кого-то, кто бы не видел в нем лишь титул, годовой доход, или трофей.Кого-то кто примет его таким какой он есть на самом деле. Такого-то, как Kит.
Он моргнул. Боже,до чего он дошел?
Он соскользнул с седла и с необычной для него неловкостью приземлился с глухим стуком на пружинистый дерн. Ахиллес повернул большую голову и заржал.Маркиз погладил шею коня
— Все правильно, старина. Я просто легко отвлекаюсь в эти дни.
Он позволил поводьям болтаться, и Ахилл сразу опустил голову.Бейнбридж потер шею, недоумевая по поводу своих мыслей. Брак? Кит? Что твориться в его голове? У него нет времени для таких полетов фантазии; у них просто деловые отношения.
Он нашел Кит,ходящей внутри купольной ротонды,сложив руки за спину, уставившись на насечки на мраморном полу. Солнечный свет проникал через витражи в сводчатом потолке, создавая ореол на ее золотой короне волос. Она причесала волосы снова по старому, его взгляд привлекли мягкие, крошечные завитки на затылке. На мгновение, краткий миг, он не хотел ничего больше, чем дотронуться губами до них и почувствовать ее дрожь удовольствия. Затем он встряхнулся. Черт возьми, он же обещал себе.
К счастью, она не слышала, как он подошел, и поэтому не заметила его взгляда. Маркиз послал молчаливую благодарность небесам, затем наклонился к одному из каменных урн у входа в глупости и решительно откашлялся.
Кит подпрыгнула,
— Николас! Вы испугали меня.