— Ты точно псих! – сказал ему Дима. – Может, человеку тоже нужно было в это здание по делам. Или, вообще, он там работает…
— Может… - согласился для виду Сергей. – А тогда, раньше? Ведь он сначала стоял возле своей машины, а затем подбежал к остановке…
— Лечиться тебе надо, - посоветовал Дима. – А то ты скоро в дурдом попадёшь.
***
…А Сергей никак не мог забыть Лиду: вот она рассказывает ему про аудит, вот сидит рядом с ним возле реанимации, вот уходит домой из больницы, вот он угощает её мороженым… Неужели из-за страха перед «братком», случайно оказавшимся возле РСУ, он никогда больше не встретится с ней?
Несколько дней он взвешивал все «за» и «против», а в пятницу решил всё-таки идти к Лиде. Он ехал, вздрагивая при виде каждой чёрной машины и заметив неподалёку любого широкоплечего короткостриженого мужика.
Зайдя в кабинет Лиды, он увидел, что она уже собирается домой, поэтому, наспех поздоровавшись, решил сразу приступить к делу.
— Лида, извините меня за тот случай, - без всяких предисловий сказал он ей. – Я, действительно, ещё не совсем пришёл в себя после того, как меня машина сбила…
— Ничего, всё в порядке, - ответила она. – С каждым такое может случиться. Выздоравливайте!
Она встала из-за стола и взяла в руку сумку.
— Извините, меня ждут, - сказала она и открыла дверь своего кабинета.
Сергей медленно шёл по коридору, думая о том, какой ещё ему найти повод, чтобы встретиться с Лидой. А начав спускаться с лестницы, он на всякий случай посмотрел в окно. Его постоянный кошмар, «браток», стоял возле своей машины и внимательно смотрел на окна здания, в котором находился Сергей.
Сзади послышались лёгкие шаги Лиды. Сергей присел на корточки и сделал вид, что завязывает шнурок на туфле.
— До свидания! – услышал он голос Лиды.
— До свидания! – эхом повторил он и поднялся с пола.
Сергей решил опять спрятаться на цокольном этаже, но, глянув напоследок в окно, обомлел: Лида садилась в машину, за рулём которой уже сидел «браток»…
Одиночка
«Всё! Больше никаких мужиков! – плача, твердила сама себе Лида, собирая вещи. – Ладно бы, если бы у меня любовь к нему была, а так, только чтобы всё, как у людей…»
Закрыв за собой дверь и решив отдать ключи Фельцову, когда поедет забирать Петю, она вызвала такси и поехала к себе на квартиру. Там Лида долго ходила из комнаты на кухню, не находя себе места от сознания того, что так жестоко разочаровалась в Арсении. Почему она всё время закрывала глаза на его элементарное хамство? Почему она всё время пыталась оправдать его грубость? Ведь ей абсолютно неинтересно с ним: он всё время молчит, а если она начинает о чём-то ему рассказывать – начинает сопеть: видно, что это его раздражает. Но ночью Лиде так уютно и спокойно спать рядом с ним… Неужели она держится за него только из-за того, что он иногда даёт ей эти крохи тепла? Или решающую роль здесь сыграла забота Фельцова о Селезнёве, попавшего в трудное положение? Но и это не повод вытирать об неё ноги…