Потому что возлюбленных завести несложно, а друзья, на которых можно наорать, попадаются гораздо реже”.
Запустив обе руки в волосы, она вздохнула. Селуччи был прав, что она и признала своим ответом. Как только Майк поймет, что она тоже права, они смогут выстроить свои отношения по-новому. Если, конечно, как внезапно пришло ей в голову, прошлая ночь не была прощальной гастролью, позволившей ему наконец высказаться.
«Если так, — подумала Вики, поправляя очки на переносице, — то хотя бы последнее слово осталось за мной». Впрочем, при данных обстоятельствах это не служило большим утешением.
— Ба, да это старина Норман! Как делишки, Норман? Ничего, если мы присядем? — Не дожидаясь ответа, юноша выдвинул стул и уселся. Остальные четверо из его компании с шумом заняли пустые места за столом.
Когда все расселись, Норман оказался зажатым между широкими плечами двух амбалов, известных ему только по именам — Роберт и Кейт. Он уставился на сопровождавших их девиц. Он узнал блондинку — та обычно висела на руке Роберта, — а девушка рядом с Кейтом выказывала ему чрезмерную дружелюбность — значит, решил Бердуэлл, она с ним пара. Оставалась третья. Он по-волчьи улыбнулся, глядя на нее. Эту улыбку он долго отрабатывал перед зеркалом в ванной.
Девушка удивленно на него взглянула, потом, фыркнув, отвернулась.
— Как мило со стороны старины Нормана, что он покараулил для нас места. Правда, Кейт?
— Еще бы. — Кейт наклонился к Бердуэллу чуть ближе, и тот начал задыхаться, так как его личное пространство катастрофически сузилось. — Если бы не старина Норман, мы бы сейчас сидели на полу.
Норман огляделся. В пивной «Бык и петух» по пятницам вечером собиралась целая толпа.
— Что ж, я, м-м-м… — Он пожал плечами. — Я, э-э, знал, что вы придете.
— Ну конечно знал, — улыбаясь ему, произнес Кейт, которого слегка расстроил тот факт, что зануда Бердуэлл оказался одного с ним роста. — Я как раз говорил Роберту перед тем, как сюда прийти, что выходной — не выходной, если мы не проведем хоть какую-то его часть со стариной Норманом.
Роберт засмеялся, а все три девицы заулыбались. Бердуэлл не понял шутки, но приосанился — такое внимание ему льстило.
Он угостил всех пивом.
— В конце концов, это же мой столик.
— И единственно свободный во всем баре, — уронила блондинка.
Потом заказал всем и по второй порции.
— Денег хватит. — Стоило ему вынуть из кармана ветровки пачку двадцаток (пять тысяч долларов мелкими купюрами были его третьей просьбой), как у всех сидящих за столом поотвисали челюсти.
— Разрази меня гром, Норман, ты что, ограбил банк?