— То, чего твой отец не знает, он подозревает. Я предложил это как единственный возможный для тебя выход.
Генри сбросил с плеча его руку. Никогда ему больше не бывать в Шерифхьютоне. Никогда больше не слышать смеха Аннабель, не знать ее сладостных прикосновений. Никогда самому ее не коснуться. Он сцепил зубы, чтобы не взвыть от отчаяния.
— Вы не понимаете, — прорычал он и зашагал прочь по коридору, прежде чем успели пролиться постыдные слезы.
*
— Аннабель! — Он бросился к ней со всех ног и, упав на колени, зарылся лицом в ее юбку. На какое-то время мир превратился в прикосновение рук любимой и звук ее голоса. Потом наконец он нашел силы, чтобы отпрянуть, но ровно настолько, чтобы взглянуть ей в лицо. — Что ты здесь делаешь? Отец и Норфолк что-то заподозрили, а если они тебя найдут…
Красавица провела прохладными пальцами по его лбу.
— Они меня не найдут. В дневные часы у меня есть надежное убежище, а ночей впереди у нас не так много, никто не успеет ничего обнаружить. — Аннабель помолчала, приложив ладонь к его щеке. — Я уезжаю, но я не могла отправиться в дорогу, не попрощавшись с тобой.
— Уезжаешь? — тупо повторил Генри.
Она кивнула, и ее не стянутые лентой волосы рассыпались по плечам.
— В Англии для меня стало чересчур опасно.
— Но куда…
— Думаю, во Францию. На какое-то время.
Ричмонд поймал ее руки в свои.
— Возьми меня с собой. Мне без тебя не жить.
Губы женщины скривились в улыбке.
— Но и со мной ты
жить
не можешь, — напомнила она.
— Жить, умереть, воскреснуть и не умирать. — Он вскочил и обнял ее. — Мне все равно, лишь бы быть с тобой.
— Ты очень молод…
Ее словам не хватало уверенности, и он прочитал на лице Аннабель сомнение. Она нуждалась в нем! Великий Боже и все святые, она нуждалась в нем.
— Сколько тебе было лет, когда ты умерла? — решительно спросил Генри.
Она прикусила губу.
— Семнадцать.
— Мне исполнится семнадцать через два месяца. — Молодой герцог снова опустился перед ней на колени. — Неужели ты не можешь подождать?
— Два месяца…
— Всего лишь два. — Он не мог сдержать торжества. — А после мы вечно будем принадлежать друг другу.
Тогда Аннабель рассмеялась и притянула его к своей груди.
— А вы о себе высокого мнения, милорд.
— Это так, — согласился он, не поднимая головы.
— Если ваша жена случайно войдет…
— Мэри? У нее собственные покои, и она не очень-то любит их покидать. — Стоя по-прежнему на коленях, Ричмонд потянул ее к ложу.
Через два месяца Аннабель начала насыщаться каждую ночь, забирая столько крови, сколько он мог выдержать.
Норфолк поставил охрану у его спальни. Генри приказал его людям убираться, впервые в жизни проявив себя сыном своего отца.