Взволнованная Че пошла переодеться ко сну. Щеки её пылали, глаза блестели, зона Брока – Вернике была активна, как никогда. Переодевшись, старушка вышла на крыльцо, впустив в прихожую морозное облако.
— Ро, - проговорил робко Кро, - может быть в этом листочке написаны критические замечания по поводу шляпок королевы?
Ро нерешительно развернула листочек и прочла вслух:
«Как приготовить старинную русскую окрошку «Барынька».
Нужно отварить кусок свежей дичи,
три картошины и одно гусиное яйцо.
Процедить крынку холодного хлебного
кваса, не оставляя корочек.
Достать из погреба мисочку сметаны,
чтобы в ней стояла ложка.
Сорвать светло-зеленый огурец в пупырышках…»
Заговорщики переглянулись, улыбнулись и обнялись. Ро пошла собирать чемодан для мужа, а Кро – мыть посуду.
Раскрасневшаяся Тетка Черепаха в одной трикотажной оранжевой пижамке с изображением Дедов Морозов, несущих елки, стояла на заснеженном крыльце. Она воздела пухленькие ручки с короткими пальцами к разноцветным зимним звездам, выставила круглый живот навстречу ночной метели, тряхнула кружевным чепчиком и запела! Запела впервые за последние две недели! И как же она запела:
«Пускай все сон, пускай любовь - игра!
И что тебе мои порывы и объятья?!»[1]
И весь Лес оторвался от своих радиоприемников и забыл о прогнозе погоды на завтрашний день, внимая чудным звукам прекрасной песни о великой любви.
Лето 2012г.
СКАЗКА ТРЕТЬЯ. ВЕСЕННИЙ ДУБ.
Часть первая. Сказочные потрясения.
«Стихи Пышки уже не принадлежат ему, они
стали достоянием всего Волшебного Леса.»
−Тётка Черепаха
(Из речи на открытии памятника академику Лизалкину).
Пышка очнулся на дне глубокой воронки от артиллерийского снаряда. Поэт потрогал лоб, на нём, как рог единорога, возвышалась огромная шишка. Пыш посмотрел вверх, прямо над ним сияла полная жёлтая луна, покойная и бесстрастная, словно лицо китайского мандарина в феодальную эпоху.
Подул весенний ветерок, принёсший запах раскрывшихся почек, и у Пыша начала восстанавливаться память. Сначала он вспомнил «ту самую весну». Светила такая же луна, как сегодня. Пыш в белом костюме, а Мушка в белом атласном платье вышли из «Пыш-Холла». Они несли в руках зажжённые свечи, закрывая пламя от легкого ветерка, пахнувшего свежими тополёвыми почками. Ручка Мушки была золотой от света. Их путь лежал в старый заброшенный сад, мимо болотца, из которого торчали кочки в космах старой травы и с молоденькой зеленью на макушках. «Словно русалочьи головы в зелёных венках»,– подумал Пыш.