молодец сидит, стучит по столу, просит кружку и нас будто не слушает. Я вижу, Четль
совсем пьяный, встал, хочу уходить. Тут смотрю — с другой стороны подходит ко мне
молодец с леопардами и говорит мне…
Он вдруг спохватился и замолчал.
Так молча они прошли несколько шагов.
— Ну? — спросил юноша.
Через сгустившуюся темноту можно было только угадать, как неподвижно его лицо.
— Подходит слуга миссис Фиттон и сует мне записку, — сказал Шекспир, решившись.
— Ну? — повторил юноша.
— А там сказано: "Не приходите завтра в театр. Садитесь на лошадь и уезжайте куда-
нибудь из Лондона этак недели на две".
Сейчас они стояли друг перед другом.
— Недурно! — усмехнулся юноша.
— И вот, пока я читал записку…
— Понятно, — сказал юноша. — Тут он на вас и полез и устроил драку, чтобы отнять это
письмо, но…
Он вдруг с внезапным порывом схватил его за руку.
— Виллиам, Виллиам, — сказал он почти со слезами, — как же мне не сладко было с нею.
Ох, как не сладко! Чего я только не вытерпел за то, что увел ее от вас.
Тут они подошли к знаменитому, хотя и единственному, мосту через Темзу.
II
… Я взял тебя объедком
С тарелки Цезаря, и ты была
К тому еще надкушена Помпеем,
Не говоря о множестве часов,
Неведомых молве, когда ты вряд ли
Скучала. Я уверен, что на слух
Тебе знакомо слово "воздержанье",
Но в жизни неизвестна эта вещь.
("Антоний и Клеопатра", перевод Б. Л. Пастернака)
Комната Пембрука находилась на втором этаже. Было еще довольно светло, и поэтому
свечи зажигать они не стали. Или, может быть, потому, что каждый понимал — лучше не
глядеть в лицо друг другу.
— А где альбом? — спросил Шекспир, привычно осматривая стол. — Он всегда лежал
здесь.
— Нету, — ответил Пембрук, — ей подарил. — И Шекспир почувствовал, как мучительно и
туго он улыбается. — Она знала, что это ваш подарок, и не давала мне покоя.
Помолчали.
— Она часто бывала здесь? — спросил Шекспир, прошел, сел в кресло и посмотрел на
Пембрука. Тот ходил по комнате все быстрее и быстрее, поднимал руку и приглаживал
волосы. Ах, этот знакомый, милый жест! Он всегда так ходил и так приглаживал волосы, когда волновался.
Шекспир сидел, постукивая пальцами по столу.
— Так вот как это получается, — сказал Шекспир.
Пембрук ничего не ответил.
"Альбом унесла. Не хотела, чтобы он тут оставался, а встречаться не пожелала… а
теперь — "Уезжайте из Лондона". Сама не пошла. Просто послала: "Уезжайте". Почему?
Впрочем, ясно, пожалуй, почему". Он опять поднял глаза на Пембрука. Тот придвинул стул
и сел.
Помолчали с минуту.
— Так, значит, она часто бывает тут? — громко спросил Шекспир.
И Пембрука прорвало. Он заговорил так, что даже губы у него задрожали: