Кстати, в связи с озвученным, один вопрос можно снять с повестки дня. Теперь я знаю, что Фаусту немногим больше двадцати пяти, а значит, пропасть в возрасте у нас с ним не такая уж и большая. Фух! Как от сердца отлегло.
— Ну надо же! — Бабуля всплеснула руками. — Когда успел? Помнится, в последнюю нашу встречу у кого-то даже права голоса на семейном совете не было.
— Да уж три года с тех пор прошло, знаете ли, — недобро прищурил глаза блондин.
— Да… — глубокомысленно вздохнула старая карга. — Уж три года прошло, а в голове все молодо-зелено…
И вот тут Фауст не сдержался. Блондин вмиг вскипел — я заметила, как ладони его сжались в кулаки, а на скулах отчетливо заходили желваки, — резко дернулся вперед и уже намеревался высказать все, что думает о нашей несдержанной родственнице, но скандал предотвратил Альберт. Он поднялся одним быстрым текучим движением и, оказавшись подле сына, мягко удержал того за руку, всем своим видом показывая, что не стоит сейчас выяснять отношения.
Все эти жесты и переглядывания, конечно же, не прошли мимо нашей бабули, а потому она сочла нужным вставить по этому поводу очередной комментарий:
— И все так же не контролируем эмоции, — хмыкнула графиня, смерив Фауста придирчивым взглядом. — Вам бы выдержке поучиться, молодой человек, — наставительно произнесла Агафья. — Да вот хоть бы даже у своего папеньки. Он себе подобных выпадов не позволяет. Особенно в отношении представительниц прекрасного пола, — гордо вскинула подбородок «оскорбленная» дама.
— Я слишком много весен живу на этом свете, чтобы обращать внимания на подобные мелочи, — спокойно ответил Альберт, и я поразилась степени его самообладания. Да и вообще, в процессе всего этого спектакля он вел себя на зависть уравновешенно и хладнокровно, будто и не его семью тут обсуждают.
— Да, дорогой, — позволила себе фамильярность благородная дама. — Смотря на тебя и твою непоколебимость, ощущаю себя просто-таки юной экспрессивной девчушкой, — кокетливо хохотнула старушка и, сделав круг по комнате, подсела поближе к матери семейства.
— Ну а ты, ровесница, — решила проехаться по самолюбию Лилиан наша усопшая родственница. — Все молодишься, смотрю?
Матушка Фауста, подобно мужу, на ее подколку никак не отреагировала. Все так же неторопливо попивала белое вино из высокого фужера и рассматривала идеальные ноготки.
— Госпожа графиня. Мы каждый вечер с вами видимся, и каждый вечер вы задаете один и тот же вопрос, — после небольшой паузы все же соизволила ответить женщина. — И я в который раз вам отвечаю, что представителям славной расы фениксов свойственно выглядеть на тот возраст, на который они себя ощущают, — степенно ответила светловолосая красавица, а я мысленно позавидовала: вот бы и мне так уметь. Все-таки Лилиан очень красивая и очень эффектная женщина. Такой внешности и завидовать не стыдно.