Целый мир делила пополам…
Где в лучах заката встречи
Нежности увенчаны венком…
Может, не скромна… но легче
Было б вечер разделить с тобой.
Белый лист — мой немой собеседник,
Сердца исповедь — письменный плач…
Мне бы выплеснуть смело последний,
Недопитый глоток неудач,
Недосказанность буквами сгладить,
На бумаге признаться в любви,
Не сдержать острый приступ печали —
Быть собой, а не кем-то другим.
Дописать до конца, все до точки…
Прочитать и поджечь, и забыть…
И начать новый день с новой строчки…
Только как же душе не любить?
Овации…
Души сиянье
сквозь зеркала бездонных глаз
исходит с диким ликованьем
под сладкий шепот жгучих фраз.
Французским поцелуем чувства
вмиг встрепенулись…
Не томи!
Я на пуантах до безумства
в озерах неземной любви
принцессой старого балета
исполню драму жизни всей!
Горят глаза лучами света,
во мне живет сама Жизель*!
Не надо звезд.
Оставь их поднебесной.
Хватает блеска
обожания в глазах.
Не надо обещаний…
Если честно,
Я сомневаюсь,
но пытаюсь утверждать.
Не надо никаких сюрпризов.
Хватит.
Остановись, послушай,
просто будь собой…
Устала я
от смены декораций.
Хочу покоя
и гармонии с душой.
Не надо останавливать.
Не бойся…
Дай надышаться
васильковым небом всласть.
Вернусь
раскрепощенной и свободной,
И (может) даже
разрешу звезду украсть!
P.S.
Отпусти на время — я вернусь навсегда!
Я в твои безумные глаза
окунаюсь, и без разрешения
вспоминаю свадьбу, и когда
сказка стала воплощением
недосказанных фантазий
и наивных помыслов моих
с лепестками на кровати,
завершающими штрих
полотна любви и ласки,
что никак я не смогла
разукрасить, и без краски
вдруг картина ночью ожила.
И теней нечетких силуэты
гаснут в отблесках огня,
с губ срываются сонеты,
и от счастья я уже пьяна.
И в глазах твоих бушует
пламя, необузданной волной
веер крыльев поневоле
встрепенулся за моей спиной.
Невесомой птицей,
вздох роняя, на твое плечо
разреши мне приземлиться,
обжигая страстью горячо!
ПО-ВЕСЕННЕМУ ОСЕННЕЙ КРАСОТОЙ
Безымянной реальности оковы
и меня сплетали по рукам,
но из плена в глубину простора
ускользнул, переступая грань
своих собственных запретов,
и вопреки сложившейся судьбе,
всей душой влюбленного поэта
вновь мечтаю тайно о весне.
И апрель лавандовым рассветом
разбудил безудержный огонь
в ледяном хвосте кометы,
спрятанном в сознании моем.
Вы, непревзойденной чародейкой
вдохновляете на написанье строк,
и кричат с экрана карамельки,
ваших губ нежнейших лепесток:
Не зацелованная, страстная тигрица,
в душе такой же яркий огонек…
Позвольте влагой ваших губ напиться…
я и готов сгорать как мотылек
от жгучих языков каскадов меди,