Двигаться, двигаться, двигаться. Она должна была продолжать это делать. Если она остановится — не сможет сдержать крика и упадет в истерике на землю. Мужчины и женщины будут смотреть на нее и спрашивать. Спрашивать. Спрашивать. Но что спрашивать? Что спрашивать? Что? Она сама ничего не понимала!
Случившееся обрушивалось огромным безжалостным водопадом, который одновременно оглушал, сбивал с ног и топил. Она захлебывалась в панике, пыталась глотнуть воздух, но ничего не выходило. Все было бессмысленно. Бессмысленно и неясно. А ей необходимо было понять. Что же произошло? Просто необходимо.
Казалось, что на улице все знали, что с ней стало, что страх ее и отчаяние красными буквами проступили на лбу и щеках, пока она бежала бесцельно по улице, поворачивала за углы домов, огибала футбольные коробки, входила в арки. Силы были на исходе, и она пошла медленнее. Надо было найти укромное место, сесть и подумать, разобраться во всем. Вика огляделась. «Может быть здесь, на деревянной лавочке у подъезда? — Нет, много входящих и выходящих. Здесь, на низеньком ограждении? — Нет, слишком открыто. Здесь, на детской площадке? — Нет».
Она старалась вспомнить, что он говорил. Старалась вспомнить и осознать, но смысл безжалостно улетучивался. Она не могла постичь, почему все это произошло. Ей необходимо было докопаться до сути, но было сложно сконцентрироваться. Она была ошеломлена, а ужас сосулькой пронзал сердце. И кто-то невидимой безжалостной рукой вонзал ее снова и снова.
Когда-то давным-давно, мир состоял из света и счастья. Когда-то теплые руки обнимали ее и когда-то лопались почки на деревьях, рыжий кот мурчал у ног и свет угасающей зари был прекрасен. Когда-то… давным-давно.
Она остановилась, не соображая, где находится. Рыдания заглушили окружающий шум, и она с ужасом поняла, что сама издает эти звуки. Вика прижала к губам кулак в тщетной попытке унять предательские спазмы.
Временный паралич уступил место мучительному осознанию реальности. Усилия сдержать слезы стали невыносимыми. Вика обняла плечи и села на бордюр. Тысячи мыслей иголками вонзились в мозг. О, мамочка! Слезы полились из глаз, словно вместе с ними обида и жалость к себе могли покинуть ее тело. Горло свело, вызывая удушье. Вика скорчилась, она уже не старалась взять себя в руки и преодолеть боль, которая разливалась по всему телу. Она не стесняясь, закрыла лицо руками и заплакала. Она понимала, что должна была чувствовать себя неловко, но в ней не осталось ничего, что позволило бы ей сделать это. Реальность поражала с убивающей силой. Еще сегодня утром она лежала в объятиях мужа (мужа?) и ненавидела его работу, которая разлучала их на целый день. Еще сегодня она сдала экзамены и летела счастливая в их дом. Еще днем она мечтала о свадебном путешествии. Воспоминание как подводное землетрясение, всколыхнуло волну цунами, прокатившуюся через все тело. Вика сжалась, неистово и отчаянно пытаясь избавиться от боли.