День вступал в свои права. Поднялось солнце и выпило немногочисленную влагу с травы. Люди выползли из подъездов и заспешили на пробежки, выгул собак, на работу. Автомобили засуетились на дорогах, троллейбусы и маршрутки стали собирать пассажиров. Тоненькие струйки людей текли к метро, сливаясь в бурные реки. Вика присоединилась к потоку и проскочила через турникет, прилипнув к толстому парню лет пятнадцати. Раньше она этого никогда не делала, но сегодня не могла не воспользоваться метро. Идти пешком сил не было.
В подземке стояла духота и противно воняло. Вика не спускалась сюда года два: машина, такси, водитель деда. Люди толпились, занимая места ближе к входам в вагоны, которые еще не пришли на перрон. Лавочки были оккупированы, поезда забиты до отказа. Вика втиснулась меж потных тел. Хорошо, что народу много: толпа не давала упасть. Дышать было нечем, и Вика поминутно сглатывала, подняв лицо и стараясь поймать свежий воздух. Пассажиры торопились на станциях-переходах, заранее понимая, в какую сторону бежать. Только она бестолково долго читала указатели, выходила не из того вагона, продиралась супротив потока. Голова гудела, будто всю ночь хозяйка отплясывала в шумном клубе. Глаза слезились и не желали сосредотачиваться на буквах. Вика сама себе казалось сомнамбулой.
И все-таки, спустя некоторое время, измученные ноги нашли отдых в полупустом вагоне электрички. Хорошо хоть здесь она ехала против рабочего люда. Или, может быть, день был в самом разгаре, и белые воротнички давно рассортировались по офисам? Отупевшим взглядом Вика смотрела в грязное окно, пытаясь привести мысли в порядок и осознать, что она все еще жива и ей есть куда пойти, несмотря на то, что внутренности сковала ледяная тревога. Не думать ни о чем — вот было бы блаженство, но оно, как назло, не наступало.
Сердце Вики было опустошено. Тело разбито, истерзано. Все в ней кровоточило: и душа, и сердце, и разум. Прежняя смелая Вика умерла вместе с заходом вчерашнего дня.
Она сидела, вытянув ноги, как если бы ничего не произошло. Какие-то неясные видения проходили перед глазами. Она думала о небе, чистом небе, простирающемся над головами всех людей на земле. Живых и мертвых, добрых и злых, счастливых и несчастных. Люди жили, старались быть хорошими, растили потомство, зарабатывали, велели детям прилежно учиться, а те, в свою очередь, то же самое повторяли своим детям. А небо голубело. Над ним простиралась бесконечная стратосфера, в которой рождалось северное сияние. Нет, оно создавалось на солнце и прилетало на землю с маленькими электрическими частицами. Мысли путались в голове. Зачем она думала о бесполезных вещах? Сейчас ей важно был только одно — пережить происшедшее.