После двух гудков в трубке послышалось: «Алло». Взрослый мужской голос: никак не юнец, только что получивший права.
— Ярослав?
— Да.
— Меня зовут Виктория. Вы помяли мою машину, — сказала она и замолчала. Как она его ненавидела! Ответа не было. — Синяя ауди, — на всякий случай добавила Вика. Кто знал, сколько автомобилей за вчерашний день он покорежил?
— О, да! Прошу прощения, что доставил Вам такие неприятности. Извините! Я постараюсь исправить все как можно быстрее и удобнее для Вас.
Внутри Вики клокотало. Она молчала. Ну что за идиот!
— Алло!
— Да, я Вас слышу, — она даже не пыталась скрыть раздражение.
— Я могу договориться с сервисом, они все сделают в лучшем виде в кратчайшие сроки. Когда у Вас будет возможность поехать?
— А когда Вы договоритесь? — Он, конечно, молодец, что не слинял, но мог бы и вообще не въезжать в нее.
— Как только Вы обозначите день.
Вика задумалась. Да, уж точно не сегодня. После университета? Как она все это ненавидела!
— Завтра. Часа в три.
— Хорошо, я перезвоню, как только договорюсь с техническим центром. На этот номер?
Сомнительно, что с сервисом «Ауди» можно договориться на завтра.
— Это должен быть официальный дилер, — строго сказала она.
— Разумеется.
— Да, на этот номер.
— Виктория, — голос был мягким, — еще раз извините.
— Жду Вашего звонка, — она отключилась.
Вырулила со двора. Напряжение не покидало. Почему на её голову постоянно что-то сваливалось? Почему, не успевала она разобраться с сантехникой, ломалась электрика? То машина, то квартира, то страховка, то налоги, то соседи! Как тяжело одинокой девушке в этом беспокойном мире.
Когда был жив дед, он все это быстренько разруливал. Отношения у них были, конечно, не ахти. Его привычка звонить сто раз на дню попахивала не обеспокоенностью, а маниакальным стремлением к контролю. Да и холодность старика не позволяла ему занять место родителей в ее сердце.
Но, надо быть честной, он по-своему заботился о ней, решал проблемы. За ним она была как за каменной стеной, хотя к отсутствию любви невозможно привыкнуть. А дед любовь проявлять не мог. Или не хотел. Его единственной истинной страстью была власть. Руководить, командовать, принимать решения — это он обожал. Всегда неподалеку были люди, которые стремительно исполняли распоряжения, указы и даже простые грозные взгляды.
Вика, к счастью, не относилась к числу этих лиц. Когда родители умерли, и ей пришлось перебраться к нему, она упорно сопротивлялась дедовому наблюдению и инспекциям, ездила в старую школу. В мире, рухнувшем в одночасье, школьные друзья, закадычная подруга Ольга, даже учителя — были единственными, на кого она могла пусть не положиться, но зацепиться, скользя к пропасти безысходности, словно к водопаду по горной реке.