— Можешь поздравить меня, я женюсь.
Тот поднял удивленный взгляд, взял бумагу, несколько секунд смотрел на черно-белый листок.
— Ты это серьезно?
— Как никогда, — Ярослав откинулся на спинку кресла.
— Поздравляю, — радости в голосе друга не было, Андрей посмотрел исподлобья, — ты уверен, что обязательно делать это?
— Абсолютно, — Ярослав улыбнулся.
— Думаю, ты мог бы обойтись без регистрации брака.
— Я мог бы обойтись и вообще без этой девчонки, чтобы заполучить свою квартиру назад, — медленно произнес Ярослав: он сам слышал рычащие нотки в голосе, — я хочу законный брак.
— Да, ладно. Не зверей, — Андрей был не из пугливых. — Я тебе добра желаю. Зачем жениться? Она ведь наверняка уже стелется под тебя? — он насмешливо уставился на Ярослава.
Наступило молчание, пока Андрей с упором не повторил: — Стелется?
— Не особо, — Ярослав мотнул головой.
— Ну, так потерпи немного. Кому, как не тебе, очаровать девушку? — Андрей с восхищено-насмешливо показал на его фигуру. — Почему обязательно расписываться? Недостаточно интрижки? Думаешь, не сможешь окрутить её без штампа?
Ярослав не ответил сразу. Он почувствовал, как мышцы неудержимо наполняются готовностью действовать.
— Оформи доверенность. Генеральную. От неё на себя. На управление имуществом, в том числе всеми квартирами. На всякий случай подготовь брачный договор. Пропиши, что в случае развода по любым основаниям, я остаюсь собственником всего.
Андрей скептически покачал головой.
— Мы ведь это уже обсуждали. Очень велика вероятность признания такого договора ничтожным. Вернее, вероятность признания правомерным стремиться к нулю, — с упором закончил он.
— Знаю. Все-таки пришли мне оба документа. Хочу быть подстрахованным на все сто. Готовь контракт на куплю-продажу. Госрегистрация займет не меньше трёх дней. Мне придется всё время терпеть её.
— Я про это и говорю. Зачем тебе свадьба? — Андрей подался вперед.
Как Ярослав ни старался сохранить спокойствие, внутри всё горело, и по лицу пробежала судорога. Ему не хватало воздуха, как это бывало в минуты душевных потрясений. Как может Андрей не понимать?
— Зачем? — вкрадчиво спросил он, и его остекленевшие глаза замерли на поверхности стола, — ты забыл, как действовал Белов? Забыл, как Мирослава рыдала у тебя в гараже? Помнишь? Когда эти ублюдки чуть не надругались над ней? — он с силой вдохнул. — Как тебе приходилось таскаться провожать ее на другой конец города? Как она тряслась от каждого взгляда? А помнишь, как Димке выбили зубы палкой? Как разбили окна в машине? Помнишь? Как мы каждый раз спрашивали друг друга, до каких пор это будет продолжаться, и чего еще ожидать? — он постарался не сжимать кулаки, ровно дышать, — зачем? Затем, что много ли ты знаешь женщин, которые помнят парней, с которым встречались до замужества? Всех ли они помнят? Одного, двух. Но я не знаю ни одной, которая забыла бы мужа. Развод — это всегда больно. Даже, если благоверный не делает ничего. Развод — это рана! И клеймо. И штамп в паспорте, — напряженный, он привстал, — и я хочу оставить на ней это клеймо. Пусть она не будет помнить про свою квартиру. Тем более про мою. Выйдет потом за какого-нибудь папика. Она всегда будет помнить, кто её первый муж. Понимаешь? Она всегда будет знать, почему я им был, — закончил он резко и откинулся на спинку.