«средним классом», навязывая ему идеологию и интересы большого бизнеса (крупного капитала), с тем чтобы «средний класс» не мог осознать своих собственных, отличных от крупного капитала интересов и тем более объединиться вокруг этих интересов.
Отсюда — массированная, настойчивая и действительно оголтелая пропаганда идей неолиберализма (на которую выбрасываются грандиозные средства), отсюда — технологии атомизации общества, направленные на разрушение всех видов социальной солидарности и на превращение населения в дезориентированную аморфную массу, которой можно манипулировать по фашистским образцам (это хорошо видно на примере «цветных революций»).
Логика мышления неолибералов совпадает с логикой мышления фашистов. Иконе неолибералов Маргарет Тэтчер принадлежит известное, широко растиражированное высказывание: «Нет никакого общества, есть только мужчины и женщины, вступающие между собой в отношения на рынке». Чилийскому неофашисту Аугусто Пиночету, которого так любят прославлять наши неолибералы, принадлежит не менее известное похожее высказывание: «Нет никакого “чилийского общества”. Это — выдумка марксистов. Есть чилийская армия, чилийская нация, чилийское государство, чилийский бизнес, чилийская церковь, чилийская семья — а “общества” никакого нет!» Это совпадение не случайно: оба высказывания восходят к одному и тому же источнику — к «Доктрине фашизма» Муссолини, где и содержится отрицание существования общества при признании существования корпораций, государства, нации, бизнеса и семьи.
Итак, идеология неолиберализма — это идеология элитаристская (оправдывающая неравенство и защиту интересов элиты, противопоставленных интересам всего общества), антигуманная («человек человеку — волк»), и это — идеология консервативная, охранительная, реакционная, она отказывает каждому человеку в праве на самостоятельную ценность, на развитие, духовный рост и самореализацию. С точки зрения неолибералов, право на развитие имеют лишь богатые, представители социальных верхов, а интересы социальных низов должны быть подчинены интересам рынка и интересам крупного капитала и связанного с ним государственного аппарата. Неолиберал не относит себя к обществу, он относит себя — как и полагается фашисту — к корпорации: корпорации предпринимателей, корпорации чиновников, корпорации «экспертов», обслуживающих (за большие деньги) интересы предпринимателей и чиновников.
Отсюда и стремление избежать личной ответственности за убийство (а в случае убийства по приговору это невозможно), и пристрастие к массовым убийствам, когда возможная ответственность неизбежно размазывается по всей корпорации (по всей государственной машине). Каждый чиновник-неолиберал, даже будучи винтиком государственной машины, остается, конечно, человеком, то есть в данном случае — индивидуалистом-бизнесменом (это хорошо видно из всех бесконечных коррупционных скандалов — и не только у нас в стране, а во всем мире, — которые очень наглядно показывают, что чиновники неолиберального государства свои