Моя голова закружилась, и я накренился корпусом вниз. Ощущения полёта не было совершенно. Миг — и кроссовок заступил в пустоту, миг следующий — внизу на земле, куртка выпачкана в грязи, тёплая кровь струею течёт по лицу из носа.
Помню, что Коган-старший мне тогда прокричал сверху, что именно я отсюда не слышал. Заметив, что я совершенно не в силах пошевелиться, я сделал несколько шумных глубоких вздохов, прежде чем окончательно отключился.
Когда последний раз Эндрю наряжался так празднично, он уже и вспомнить не мог. Вертелся Нехлюдов перед зеркалом очень долго: нет ли на спине складок, достаточно ли вылито на запястья и шею туалетной воды, не слишком вульгарно ли будет смотреться печатка или лучше её вообще снять. Разфрантился он до такой степени, что на первую встречу с Леди Ю можно было вообще не идти. Сразу подали бы к подъезду свадебный кортёж, да, усадив жениха поудобней, повезли бы меняться с Ветвицкой кольцами.
Сэр Эндрю намочил волосы на голове в очередной и последний раз, дабы не дать гребешку ни единой возможности встопорщиться снова.
Напевая одну из своих любимых мелодий (ею была недавно разученная на домашнем фортепиано «Ticket to the Moon» от незабвенных хитмейкеров «ELO»), Андрей незаметно для себя самого успел оказаться на улице. Путь к самому центру N-ска занял у него не так уж и много времени; в маленьком городе, вроде того, в котором жили наши герои, всё как‑то так рядом находилось друг к дружке, что и долгой дороги в пределах города невозможно было вообразить.
Всеми гранями бесконечности засверкало для Эндрю скорее томительное ожидание возле памятника, где они с Ю и условились встретиться. На улице был как раз самый разгар того обеденного блаженства, в какое и не тепло и не холодно, но уж точно не жарко, да и не мороз явно. Можно посидеть на скамейке, можно пройти через сквер туда и назад, обойти кругом статую столько раз, сколько захочется — в целом, простор для действий неограниченный.
К слову, монумент был отлитой из бронзы фигурой основателя N-ска. «Почтенному графу такому‑то, заложившему в 17… году первый камень, от благодарных жителей» — надпись на постаменте составлена была весьма небанально и никто не мог предположить, что напишут именно так.
Эндрю время от времени посматривал вверх на графа.
«Что делаешь здесь в воскресенье, мой отрок?» — говорила ему печально голова памятника.
«Да ничего. Девушку ожидаю, скучаю. А ты там как поживаешь?» — отвечал в мыслях Нехлюдов.
«Ты знаешь, тоже нормально. Стою здесь которое десятилетие. Утомился, конечно. Вот только не жду никого. Все мои ровесники уже умерли, они закопаны под землёй, я же по-прежнему над ней возвышаюсь.».