создание невыносимых для вас условий жизни, в результате чего вы будете стучаться в
дверь и просить попкаря позвать опера, чтобы он вас перевел в другую камеру
(«выломитесь из хаты»). А опер уже, рассказывая вам как это трудно сделать, пообещает
помочь, если вы дадите показания на того-то или такие-то. Самым тяжелым последствием
может быть так называемое «опускание». Классический вариант — избиение при
посещении бани и обливание мочой. После этого по тюрьме быстро распускается слух,
что такой-то — «опущенный» (для «опущенного» есть еще одно название —
«невыебанный петух»). После этого, даже зная, что человека насильно «опустили» в
пресс-хате, никто из заключенных ни в СИЗО, ни в зоне не подаст ему руки и не сядет с
ним за стол — назад дороги нет. В тюрьме закон простой: лучше сдохни, но не дай себя в
обиду. Кстати, обписаться или опорожнить кишечник от боли при пытках тоже считается
недопустимым («бочиной»), и «запоровший бок» сразу переходит в разряд «обиженных».
Более подробно об этой ступени тюремной иерархии я расскажу в соответствующей главе.
В принципе, в пресс-хате могут срежиссировать и убийство неугодного подследственного.
Но это уже серьезное ЧП и все нужно обставить так, чтобы это выглядело несчастным
случаем. За время, когда я находился в Харьковском СИЗО, ничего подобного не
произошло, но старожилы рассказывали, что самоубийства в пресс-хатах в прошлом были
не такой уж и редкостью… Повторяю: все зависит от задания, поставленного «курам»
операми.
И еще один из вариантов. Время от времени закрепленный за хатой опер «дергает» ее
обитателей на разговор. Попкарь открывает дверь и звучит команда: «По одному!» Ага,
понятно, пришла «оперетта». Здесь преследуется сразу две цели: выслушать жалобы
заключенных, так сказать, с глазу на глаз и получить донесение от «курицы». В камере, где
понятия не имеют о подсадном стукаче (например, у нас в течение первых недель), долгую
задержку кого-то из сокамерников не комментировали вообще. Потом мы знали, что на
того, кто задержался дольше всех, может упасть подозрение. И опера специально могли
долго разговаривать с кем-то, после чего «курица» начинала сеять в умах сокамерников
сомнения: «Слышь, братуха, что-то ты долго с опером базарил… Ты, часом, не
барабанишь на оперчасть?» Причем провокатор прекрасно отдавал себе отчет, что
подследственный не бросится после этих слов на него с заточкой — он первый раз в
тюрьме и понятия не имеет как теперь отмываться. Продолжения обычно не следует, все
сводится к шутке, но дело сделано, и сокамерники уже косо посматривают на соседа.