наказания, где к прибывшим с тюремной «рабочки» относились крайне негативно. Во-
вторых, условно-досрочно с «рабочки» освобождались единицы. В-третьих, несмотря на
относительно малое количество требуемых для хозяйственных нужд заключенных,
обстановка на «рабочке» больше походила на беспредел — слишком много народу там
пользовалось покровительством начальства. А безнаказанность, как известно, расслабляет, и человек начинает вести себя отвратительно. На «рабочке» не редки были поножовщина
среди заключенных, жестокие избиения, употребление алкоголя и наркотиков. Начальство
это вяло пресекало, но слухи о жутких издевательствах зэков друг над другом доходили
даже до нас. В общем, нормальному человеку там делать нечего!
Из «рабочки» в основном мы общались с баландерами, «парашютистами» (ассенизаторы,
которые приходят по вызову для пробивания вантозом — «парашютом» — забившейся
параши) и редко — с банщиками, шнырями с передач, электриками, если что-то случалось
со светом. Иногда к нам на тройники забрасывали в качестве наказания «спалившегося»
на чем-то зэка с «рабочки». Мы их никогда не трогали, но на первом корпусе в общей хате
с него могли строго «спросить», избить и заставить «выломиться». Эта нелюбовь, кроме
того, что практически вся хозобслуга работала на «оперетту», была обусловлена еще
одним нюансом их жизни: все, кто остался в «рабочке», наживались за счет
подследственных. Попроси баландера ксиву передать — он обязательно потребует плату;
шныри, разносящие передачи, практически всегда что-то воровали для себя из вашей
передачи, а в особо наглых случаях могли не донести чего-то по списку, поменять
качественный чай на вываренные и высушенные на плите «нифеля», отрезать себе кусок
сала, колбасы и т. п. Более-менее знакомым шнырям мы всегда сами давали «пайку», и
тогда была гарантия, что донесут все. Банщики, следящие за температурой воды в бане, если хата не соберет им «пайку», могли в отместку запросто дать кипяток или ледяную
воду.
Через баландеров можно было «промутить» (поменять, продать) хорошие шмотки кого-то
из сокамерников, если в камере заканчивался набор жизненно необходимых
составляющих — курево, чай, сахар, еда. Торг обычно происходил во время раздачи
баланды. Договаривались о натуральной оплате и ее количестве, и через некоторое время
баландер рассчитывался. Через «рабочку» выгонялись на свободу десятки дорогих
кожаных курток, сапог, ботинок, свитеров и не меряно другого самого разнообразного
барахла, «промученного» подследственными. Конечно, паразитировать на таких же, как и