ты — низко и подло. Но с другой стороны, что бы заключенные делали без такой
возможности? Бывало, ни жрать, ни курить нет, а со свободы заехал «зафаршированный
фраерок» в том, в чем его арестовали — кашемировое пальто, шикарные туфли, дорогой
костюм. Все, в том числе и он, понимают, что здесь все эти «навороты» на фиг никому не
нужны. Но ему все равно жалко свои дорогие вещи, и тогда самый опытный в камере при
поддержке остальных с такими же пустыми желудками и скрученными в трубочку ушами
начинает «укатывать» его «промутить» собственные шмотки на благо всех. Обычно рано
или поздно это случается. Очень дорогие вещи к баландерам, конечно, не попадают: у них
уже есть задание от оперов, принимавших новенького и видевших, во что он одет, —
«прислать вещички на базу»…
Так что тысячу раз подумайте, прежде чем оставаться в «рабочке». Хотя, в том мире у
каждого своя дорога…
14. Тюремная валюта
Как и в любом другом замкнутом пространстве, эдаком государстве в государстве, в
тюрьме шкала ценностей совершенно иная, чем на свободе. В связи со строжайшим
запретом на хождение валюты любой страны мира по ее территории, заключенные,
руководствуясь минимально необходимыми «для полного счастья» приоритетами,
установили свою систему эквивалента денег. Самыми главными ценностями в тюрьме
являются чай и сигареты (табак). Есть еще менее значимые «мелочи» типа сахара, сала, колбасы, но если в хате нет чая и курева, хата считается сидящей «на голяках». Поэтому
так удивляются родственники, когда при встрече с адвокатом он передает настоятельную
просьбу от подследственного, чтобы в передачах было побольше сигарет и чая. На чай и
сигареты играют «под интерес»; ими рассчитываются с баландерами за «ноги»; на них
можно обменять вещи, необходимые для поездки в суд, где все-таки хочется выглядеть
получше перед родными и друзьями; на них можно выменять еду.
Если вы заехали в общую хату, вас тут же попросят, если у вас есть, дать сигарет и чая на
«общак» (при нормальной постанове в общей хате имеются две большие емкости под чай
и табак, откуда могут брать все по мере потребности; при «беспредельной» — у вас
просто все отберет «первая семья»). То же самое происходит на «тройниках», где
практически не бывает «беспредела»: чай и сигареты ссыпаются в общие емкости и
расходуются очень бережно. Если кто-то выезжает из хаты, его обязательно снабжают
«пайкой» на дорожку.
Нас с подельниками раскидали по второму корпусу: я сидел на четвертом этаже, Стасов и
Знаменный — на третьем, Черноусов — на втором. Но благодаря баландерам мы все же