Из теории и практики классовой борьбы (Шулятиков) - страница 6

за орудиями производства, контроль и даже регламентация их техники. С течением времени в отдельных общинах накоплялся запас известных орудий, которые предназначались для общего пользования (напр., большие рыболовные сети, лодки, оружие). Непосредственное распоряжение этими орудиями принадлежало начальникам. И вообще, необходимо иметь ввиду, что настоящей частной собственности на орудия производства (как мы отмечали выше) не существовало: скорее, согласно первобытным воззрениям, община предоставляла отдельным ее членам пользоваться теми или другими орудиями[8].

Перечисленные условия послужили, как оказалось впоследствии, благодарной почвой для успешных действий организаторов, поведших кампанию против опекаемого ими первобытного коммунизма. От полномочий распоряжаться орудиями до захвата последних переход оказался не слишком трудным. Продолжительное исправление организаторами их функций шаг за шагом внедряло мысль о неизменности разбиения общества на две части, стирало воспоминание о былом равенстве, шаг за шагом слагалось представление о каких-то особенных правах организаторов, правах на то, чем они распоряжались. С другой стороны прочно держались традиции коммунизма: рядовой член общины считал себя по-прежнему атомом целого, работал согласно указаниям общины, при помощи тех средств техники, какие узаконила община; общине принадлежали продукты его производства. От общины он получал средства потребления. Но понятие о верховной воле общины и понятие о функциях организаторов постепенно начинали сливаться. И в тот момент, когда организаторы окончательно «переродились», когда окончательно средства производства отошли к ним, со стороны массы рядовых общинников не последовало энергичного сопротивления. Социальный переворот совершился без социальной бури. Гений старого коммунизма помог вырыть самому себе могилу. Отдавая отныне свой труд и плоды своего труда организаторам, члены общины продолжали верить, что делают это во имя интересов общины.

Между тем, произведенная организаторами революция была произведена ими в критическую для них минуту.

Когда в области техники имеет место крупный прогресс, существующие организаторы перестают должным образом отвечать потребностям производства. Организатор должен немедленно перестроить свою психику, обогатиться новыми познаниями, новыми привычками, новой сноровкой. Подобные ломки психики[9] вообще всегда затруднительны для организатора, а в частности особенно затруднительны для организатора первобытных времен, когда медленно развивающийся технический прогресс обусловливал собою медленную эволюцию организаторских способностей, крайнюю косность организаторской психики. Появление орудий из прочного «долговечного» материала (металла), орудий более усовершенствованных, более сложных было в истории первобытного общества очень крупной технической революцией. И эта революция, имевшая своим следствием громадное повышение производительности труда, давшая в распоряжение общины излишек продуктов, ставила организаторов в затруднительное положение. Она грозила ликвидацией их полномочий. Грозила низвести их в разряд обыкновенных смертных. И вот тогда инстинкт самосохранения, желание обеспечить себе ускользавшие привилегии толкнули организаторов на путь решительных действий. Hе будучи в состоянии удержаться на своей позиции при помощи своих организаторских способностей, отныне обесцененных, они попытались сохранить свои места, прибегнув к захвату. Пусть больше они не могут удовлетворять потребностям общественного производства, все равно, они не отказываются от того, чем до сих пор распоряжались: и впредь будут всем распоряжаться и даже еще как распоряжаться! Теперь они будут действовать на основании права