По-видимому, ей такая грубость нравилась. Девушка стонала и выгибалась ему на встречу. Её стон доводил его до последней точки, поощряя на большее. Её молодое тело обещало блаженство, заманивая в чёрную сладкую пропасть толи рая, толи ада. Туда где, в конце концов, будучи на вершине экстаза, и оказался одуревший от счастья Алексей…
Холодные струи воды постепенно приводили его в чувство, возвращая в реальность, которая оказалась такой омерзительной, тошной, что захотелось забиться в угол, спрятаться, а ещё лучше исчезнуть, раствориться. Ну, почему он не остановил её или сам не остановился?
Потому что слабый!
Алексей упёрся лбом в стенку, до хруста, до боли сжал пальцы в кулак и стукнул по стене.
«Бежать, бежать…» — кричал разум. Вернуться домой, к любимой родной Марго. И всё что произошло забыть, как страшный сон, и больше никогда не вспоминать. А Маргарита простит, как обычно… Да, нет… не получиться… не сможет. Оксанка теперь для него как наркотик, неизлечимая болезнь… Да и куда он от неё денется? Ведь любит… или это только страсть? Сумасшедшая страсть, которая, не оставляет шансов на осознание понимания, что ты приносишь несчастья и страдания родным и близким. Она разрушает, пускает жизнь под откос. Выжимает всё, оставляя только разрушения и разбитые жизни…
Оскольский всё ещё терзался сомнениями и противоречиями, когда в ванную вошла Оксана — голая, прекрасная и такая вызывающе сексуальная, что Алексей готов был снова на неё накинуться. Скрепя зубами, обуздывая своё желание, он наблюдал, как она шагнула к нему под холодную воду.
— Зачем… — только и успел выдавить из себя, прежде чем девушка накрыла его губы своими, прижимаясь всем телом.
Отстранившись от губ Алексея, она проложила дорожку из поцелуев по его груди слизывая капли воды. Оксана, наблюдая из-за полуопущенных ресниц за реакцией мужчины.
Тело Оскольского было напряжено, мысли в смятении. Он чувствовал только острое желание. Девушка опустилась на колени, продолжая целовать и изучать тело любовника.
Он вздрогнул от неожиданности, когда её губы сомкнулись его на члене. Она глубоко, умело всасывала его в себя.
— Не останавливайся, — тяжело дыша, прохрипел Оскольский. — Так хорошо…
Губы и руки Оксаны двигались в исступлённом ритме, подводя Алексея к конечной точке.
Дрожащими руками, Алексей обхватил её голову, отстраняя от себя и едва сдерживаясь, потребовал:
— Повернись ко мне спиной…
Оксана подчинилась — повернулась, упёрлась руками в края ванной.
Алексей одним быстрым мощным толчком вошёл в неё сзади, прижимаясь губами к нежной шее. Одной рукой он мял её грудь, другой придерживал бёдра. Оскольский практически насиловал Оксану, терзая её тело. Он наказывал её за свои слабости, мстил за то, что она затащила его к себе в номер, за то, что так открыто, предлагала своё тело… Он любил её и ненавидел…