Совесть не позволила девушке второй раз потерять голову, когда Макс опять начал её целовать, заваливая на диван. Филатова ладонью накрыла его губы.
— Стоп! Так нельзя. Мы не должны этого делать…
— Почему? Ты меня не любишь? — хрипло спросил он. — Ну, что ты молчишь? — от спокойствия Макса не осталось и следа. Раздражение, которое она в нём вызвала своим отказом, медленно, но неуклонно трансформировалось в бешенство. — Скажи, я тебе совсем безразличен?
— Я не отрицаю, что меня тянет к тебе…очень… Я не знаю любовь это или нет… — Валя помедлила, а потом тихо добавила: — Максим, мне итак очень больно. Ты же сам всё понимаешь… Давай не будем всё усложнять и останемся просто друзьями?
— Струсила, да? — Макс смотрел на неё своими необыкновенными, потрясающе красивыми глазами.
— Да, — ответила она громко и глухо. — Не могу и не хочу причинять боль Антону.
— Хорошо я всё понял… Я уйду… после Чемпионата я уеду. Больше не буду стоять между вами. Только прошу тебя об одном… — он помолчал немного и, наконец, попросил еле слышно: — Поцелуй меня… поцелуй меня в последний раз…
Сердце Вали дрогнуло от жалости и любви. Она ощупью, руками нашла его голову и поцеловала. Тесно обнявшись, они касались лицами и руками, слыша дыхание друг друга.
Всё лицо Валентины было мокро от тихих, неслышных слёз.
— Я не могу так тебя отпустить… — он смотрел в её глаза и видел в них желание.
— Я тоже… — она закинула руки ему за шею, страстным движением прильнула к нему. — Ты мне нужен…
Макс снова припал к её губам, укладывая на диван. Её ладони скользнули по твёрдой мускулистой спине парня. Она чувствовала сквозь ткань рубашки жар, исходящий от его тела. Вале до безумия хотелось прикасаться к нему, ощущать под своими пальцами его горячую плоть.
Девушка закрыла глаза, спина выгнулась дугой, прижавшись теснее к телу Максима. А он продолжал целовать её снова и снова, словно был охвачен тем же безумием, что и она.
— Возьми меня… Один раз… — не отрывая своих пылающих губ от его рта, зашептала Валя отрывисто, тяжело дыша. — Я хочу этого…
Максим чувствовал, как между ними незримо проползает что-то тайное, слизкое, гадкое, холодное. Он знал, что делает большую ошибку, которая разделит их навсегда. Но всё равно жадно прижался к её губам…
…Макс пьянел от прикосновения к хрупким, тёплым плечам. Его рука скользнула вверх, под тонкую блузку, легла, накрывая горячий округлый холмик нежной груди.
— Я люблю тебя, — шептал он, целуя Валю. — Люблю…
Ему не следовало этого делать. Не следовало любить её, прикасаться к ней. Эта девушка действовала не него как наркотик. Она разрушала его жизнь, он решился из-за неё лучшего друга. Но Максим не мог иначе, он не мог отпустить Валю, не попробовав, не узнав, как это быть с ней, как это любить её…