Минут через двадцать Ритка, окаменевшая от напряжения ожидания, уловила протяжное о-ох, похожее на вздох из-под подушки, откуда-то справа. Там, кажется, засел Стас, но она не была уверена. Сигнал означал, что в их сторону есть движение. Если жертва забредет на аллейку одна, то Стас подаст команду к нападению, шепотом прошелестев ее имя. Ритка еще усерднее стала прислушиваться. Шаги действительно были, какие-то неуверенные и шаркающие, сопровождаемые не распадающимся на слова бормотанием. Ритка огорчено подумала, что клиент, скорее всего, в стельку пьян, и с отвращением представила себе его небритую, щетинистую шею, соленую от пота и отвратительную на вкус. Чувство гадливости пробудило и чувство злобы к шаркающей «корове», заглушив последние остатки естественного страха перед неудачей. Шаги свернули на их проселок и бесповоротно тащили «корову» прямо на Ритку. Выброс адреналина и ни с чем не сравнимый азарт охотника были так велики, что Ритка с трудом дождалась своей «зеленой ракеты», чуть было не выскочив из-за памятника без предупреждения. И только боязнь Мишиных дисциплинарных репрессий удержало ее в рамках благоразумия. Тем более что несколько секунд спустя воздушная волна колыхнулась ветром ее имени: «Ри-и-та-а», и ничто уже не могло остановить ее тело в гигантском прыжке.
Ритка взлетела из-за памятника как сокол метра на три, осознавая свою жертву всего лишь точкой в пространстве, и ринулась вниз, ошеломляюще рухнув на добычу и сбив ее с ног. Немного не рассчитав силу удара, Рита довольно сильно ударилась и сама, но все это были пустяки в ее главном моменте Дианы-охотницы. Левой рукой она тут же намертво прихватила голову жертвы и с первого раза точно прошила артерию, погрузив «комарики» в пульсирующую кровь, и начала с наслаждением пить. Почувствовав, что сыта под завязку, Рита с хлюпанием втянула внутрь зубы и отпустила «корову», из артерии ей в лицо ударил фонтанчик крови, но добычу перехватил уже стоявший рядом на коленях Стас. Рита отошла и стала неподалеку, утирая тыльной стороной ладошки перемазанные губы и отплевываясь: солоноватая кровь все же довольно противна на вкус. Стасик тоже закончил насыщение «соком» и теперь собирал остатки в ловко подставленный специальный пластиковый мешок, чтобы на дорожке не оставлять подозрительную лужу. Наблюдая за его четкими и, выверенными на долгой практике действиями, Ритка понемногу остыла и могла уже уравновешено воспринимать окружающую действительность. И тогда в лунном свете она увидела. И ей стало худо. Воображая свою первую охоту, Ритка рисовала в своем воображении все, что угодно, только не это. И здорового амбала, оказывающего бурное, но бесполезное сопротивление, и наглую, визжащую, размалеванную заблудшую потаскушку, и прыщавого озабоченного подростка, тип, ненавидимый ею с детства.