– Ян, познакомься, пожалуйста, с нашими новыми друзьями. Они очень милые девочки, приехали к нам из Москвы, – это уже Ирочка о них говорит, интересно, сколько Ритка уже стоит возле его кресла, – Море, солнце и все прочее, ты сам понимаешь. Вот эту девушку зовут Катя, такая хорошенькая, правда, Ян?
Ирочка, обняв Катьку за плечи, слегка подтолкнула ту вперед. Всегда самоуверенная, Кэт с оторопелым видом сделала шаг, запутавшись в собственных ногах, кивнула головой, будто бы здороваясь, но ни словечка не сказала. А Ирочка уже взяла за руку Аську:
– А это – Ася. У нее очень красивое русское имя.
«Да уж, пожалуй, в нашей Аське ничего больше хорошего и нет», – как-то некстати подумалось Рите, и, не дожидаясь, пока ее саму представят загадочному Яну, она совершила совершенно неожиданный для себя самой поступок: протянув руку, шагнула к креслу, и нарочно громко сказала:
– Здравствуйте. Я – Лесси. Очень приятно с вами познакомиться, – она как будто хотела сама для себя сжечь все существующие и несуществующие мосты, дать ему понять – она для него не милая девочка, она – нечто среднего рода, с глупой собачьей кличкой. Однако рука ее повисла в воздухе, и получилось только неловкость.
Этому человеку, похоже, было вообще наплевать и на ее прозвище и на ее пол. В его глазах не было ни любопытства, ни раздражения ее выходкой. Так, как он смотрел на Лесси, люди вообще не смотрят на людей, так можно разглядывать только неодушевленный предмет или в лучшем случае собаку, или хотя бы кошку. И если бы в его взгляде виделась бы усталость или признаки какой-то подтачивающей его силы хвори, Лесси бы не было ни сколечки обидно. Но нет, это было холодное равнодушие большого зверя, который насытился и теперь ленится даже смотреть на добычу. В черной радужке глаза, почти слившейся со зрачком, Лесси увидела и некую враждебную мощь, надежно спрятанную за показной неподвижностью тела.
Не обращая внимания на ее все еще глупо висящую в воздухе руку, которую Рита, засмотревшись, так и не догадалась убрать, Ян, уже ставший ей неприятным, коротко кивнул только одной Ирочке, и тут же отвернулся, давая понять, что представление гостей хозяину окончено. За все это очень короткое время он так и не сказал им ни единого слова. Однако Ирочка ничуть не была обескуражена нерадушным приемом, и едва они отошли от владетельного кресла, тут же потащила подружек к накрытым под тентом столам.
Там уже шумно, вразнобой, сновали приглашенные на новоселье, брали, кому что приглянется с фаянсовых тарелок и мельхиоровых блюд, но никто не садился, ели, стоя, даже скорее на ходу. Кто-то, будучи уже слегка навеселе, пытался спеть, и, судя по невнятным звукам, делал это с набитым ртом. Правда, еда была что надо, не магазинная, а свежайшая крестьянская, с местным колоритом: и нежнейшие шашлыки и обрызганная водой зелень. Особенно хороша была рыба – запеченная, под маринадом, жаренная с луком и обложенная салатом с какими-то незнакомыми травами. Рита съела изрядный кусок речной форели, приготовленный во фритюре, и не удержалась – взяла еще, черт с ней, с диетой, вкусно было так, что пальчики оближешь. Кэт с Аськой тоже не отставали, только Катьку скоро развезло от домашнего вина, и передвигалась она не очень уверенно, держась рукой за край стола. Рита хотела подойти, но Аська сама догадалась: взяла ее за локоть. Ну, теперь ничего, не упадет, и Рита, взяв с собой полный бокал, отправилась на поиски куда-то подевавшейся Ирочки. Вино придало ей смелости, и ей захотелось поговорить об этом нахальном Яне, кто он вообще такой и откуда он взялся, и как посмел игнорировать ее, Ритку. Прежняя ее оторопь и подспудный страх отступили под благотворным влиянием спиртного, и разговор казался ей вполне уместным. Ирочку она обнаружила неожиданно в углу веранды. Та перевязывала заново растрепавшийся шарфик и была совершенно одна. Ритка подошла к ней и молча стала рядом, засмотревшись на ее голую, беленькую, чуть коротковатую шею. Ирочка встряхнула в руках легкую шелковую ткань, посмотрела ее на свет – не запачкала ли, и только потом улыбнулась Рите: