Трент сжал руку на фонарике, его мысли направились к сонным чарам в сумке.
— Конечно нет, — сказал он, но понадобилось больше времени, чем требовалось на то, чтобы эти слова слетели с губ. — Люси мой ребенок настолько же, насколько ее, но Элласбет не станет делиться. Поверь мне, я пытался.
Кусок более плотной скалы создал завесу розового и красного цветов, и он обогнул ее, вынужденный повернуться боком.
— Дело не только в Люси, дело в голосах людей, которых Элласбет не отпустит.
Туннель за скалой стал более гладким, и он ускорил темп, резко размахивая фонариком.
— Ты меня недопонял, — сказал Дженкс, устойчивым пятном света летя позади него.
Вес скалы давил на его мысли сильнее, чем он ожидал.
— Люси — первый эльф, рожденный без демонского проклятья, разрушающего ее генетическую целостность. Очевидно, я бы не отдал лекарство просто так, но Элласбет украла его, надеясь, что я не узнаю о Люси, пока не будет слишком поздно.
Горечь снова поднялась, плотная и удушающая, и он осторожно засунул ее в заднюю часть своего ума, чтобы подумать об этом позже. Злость заставит его делать ошибки. Он может злиться сколько угодно, когда все кончится.
— Как первый эльф, рожденный свободным от демонского проклятья, она представляет наше будущее. Того, кто будет иметь над ней опеку, будут слушать, и если мы собираемся пережить восстановление нашей численности, что-то придется менять.
Дженкс нахмурился, его брови сошлись на переносице.
— Как другие дети могут быть опасны? Я не понимаю.
— Как и Элласбет, — пробормотал Трент, потом сделал вздох, чтобы собраться с мыслями, бегом поднимаясь вверх. — Никому не понравится, если меньшинство станет процветать. Особенно вампирам, — сказал он тихо, и пыльца Дженкса стала испуганно золотой. — Чем больше эльфов родится, тем более очевидным станет наша сущность. Без открытого видового осознания мы будем разделены и не переживем пристальное внимание, что привлечет увеличение нашей численности.
Это и еще то, что они нуждались в правовой защите видов, находящихся на грани вымирания, чтобы не дать вампирам убивать их одного за другим, как они делали с баньши.
— Если Люси останется с Вьютонами, ничего не изменится и мы вымрем, хотя готовы излечиться. Кроме того, — пробормотал он, глядя на часы, — если мы вылезем из шкафа, мне не придется убивать так много людей.
Мгновение Дженкс молчал, потом сказал:
— Ты мог бы просто выйти.
Трент устало кивнул, вспоминая часы, проведенные в споре с Квеном.
— Я мог бы сделать это на личной основе, да, и я собираюсь, но никто не последует за мной, пока…