Лучший способ отвести от себя подозрения в убийстве изобрести было трудно. Коротков обезоруживал следствие, психологически одним шагом заняв неуязвимую позицию. Казалинского он мог не опасаться, Казалинскому эту карту бить было нечем. Не станет же он в отместку сознаваться, что действительно склонял Короткова к убийству и что тот по его дфосьбе утолил Перфильева.
И это еще не все. Коротков своим заявлением построил для следствия прочный мостик к автомобильной аварии, к ее причинам.
- Почему вы умалчивали об атом на допросах? - спросил наконец Журавлев.
- Побаивался. Надо было все обдумать, - с хладнокровной откровенностью ответил Коротков.
- Казалинский, вы признаете, что склоняли Короткова к убийству Перфильева?
- Чушь! Бред собачий!
- Спокойно. Значит, не признаете?
- Нет.
- Вам было известно о намерении Перфильева явиться с повинной?
- Нет. Это всё сказки. База да, согласен, виноват, судите. А это - нет.
- Относительно базы вашего согласия не требуется. Там все доказано документально. Перейдем к аварии. Вы, Коротков, высказали на допросе подозрение, что тормозные шланги на вашей машине надрезал Казалинский. Подтверждаете эти свои слова?
- Да.
- Вы говорили, что мотивом действий Казалянского служило желание избавиться от вас как от свидетеля и соучастника в преступных сделках.
- Абсолютно правильно.
- В свете вашего предыдущего заявления мотивы действий Казалинского выглядят несколько иначе. Как вы считаете?
- Да не резал я никакие шланги! - криком перебил размеренный диалог Казалинский.
- Я не у вас спрашиваю. Отвечайте, Коротков.
- Все понятно. Из-за одних только взяток зачем ему такой грех на душу брать?
Журавлев обернулся к Казалинскому.
- Теперь вопрос к вам. Шланги вы не резали собственной рукой. Но я уже объяснил: экспертиза точно установила, что их резали принадлежащим вам ножом, сделанным из бритвы. Это является достаточным доказательством вашей причастности. Вашу машину приводил для проверки на базу некий молодой человек. Кто он? Как его фамилия?
Он ответил просто:
- Я вам тоже объяснял: не знаю, два раза всего виделись.
- Это, наверно, Борька, - сказал Коротков.
- Кто такой Борька? - спросил Журавлев у Казалинского.
Тот стукнул кулаком по столу так, что стенографист-ка вздрогнула.
- Гаденыш ты проклятый!
- Кто такой Борька? - повторил Журавлев.
За Казалинского ответил Коротков:
- Племянник его.
- Фамилия?
- Чего не знаю, того не знаю.
- Как фамилия вашего племянника? - спросил Журавлев, обращаясь к Казалинскому.
- Петров, - ответил тот странно вдруг севшим голосом. Как будто в легких у него не было воздуха.