— Неправда, — говорить почему–то ужасно тяжело, но нужно сказать. Хотя бы во сне. — В тебе есть. Есть свет. И тепло. И добро. И это ты меня прости, мне просто… мне очень нужно идти, понимаешь?
— Куда, моя радость?
— К дикарям. К людям. Мне очень надо к людям, ведь я человек…
— Здесь нет людей, моя маленькая.
— Есть, я знаю, я нашла… они где–то совсем близко, рядом… рядом…
Мое видение тает, я уплываю куда–то в глубокий сон без сновидений. Но еще успеваю вспомнить это ощущение, когда его губы касаются моих губ, очень нежно, едва–едва. И эхо его дыхания. И покой. Бесконечный, безбрежный. Так сладко…
Проснувшись, долго и недоуменно разглядывала потолок вампирской машины. Приснилось? Но что? Реальность с трудом отделялась от сна, голова гудела. Все было как в тумане — прошлое, настоящее. Мы, вроде летели к храму, Дэла… Дэла сказала, что только там я смогу вернуть утраченное здоровье, утраченную силу… Дэла… впервые увидев, была готова купить меня за любые деньги, а потом… так легко отпустила, едва ли не выгнала… Впрочем, в чем–то понятно. Ей, умирающей, было нечего мне предложить, она о себе была не в состоянии больше заботиться, да и жить ей осталось… При первой встрече она была уверена, что я проживу еще меньше, что для Анхена, вернее, для светлейшего авэнэ, я не более чем улика, подлежащая уничтожению сразу после использования. Что даже в тишине и покое ее дома, окруженная заботой и вниманием, я не проживу больше, чем пару лет. Люди среди вампиров не выживают, выгорают, сходят с ума. Но помочь мне прожить эти последние пару лет достойно, было последним, что она еще могла сделать для некогда очень дорогого ей человека.
Ну а потом… Анхен оказался чуть лучше, чем она о нем думала, моя психика, способная противостоять воздействию вампирской ауры — чуть крепче. И единственное, чем она могла мне помочь — указать дорогу к храму, несмотря на то, что сделал с предыдущим храмом Анхен.
Анхен… Черная прядь, упавшая мне на лицо, мне явно не снилась. Как и рука, обнимающая меня за плечи. А наша ссора? Мой уход в дикий лес, гроза, птичка, люди, до которых я почти дошла — было это или не было? Видимо, сон. В моем состоянии — куда б я ушла?
Протянула руку, осторожно убрала со своего лица его волосы, откинула их назад, высвобождая из плена и его лицо. А волосы нечесаные, спутанные. И мусора полно, листочки какие–то, обломки веточек. Поинтересоваться что ли, слышал ли он про расческу?
Чуть коснулась пальцами его лица, провела по щеке. Не проснулся. Только рука, что меня обнимала, сжалась немного сильнее. А губы, потянувшись, коснулись плеча.