– Новый айпад? – спросил парень, вернувшись из ванной. – Крутой! Сколько стоит?
– Да это не моё. Так, погонять дали… – не зная почему, я поспешила спрятать в сумку инструмент своей секретной операции. – Не айпад, а просто копия китайская.
Как только планшет скрылся из виду, оказалось, что и тема разговора у нас исчезла. Минуты три оба молчали. На четвертой стало как-то уже очень неудобно. Надо было что-то делать. Я решила, раз Илья стесняется, придётся проявить инициативу.
– Знаешь, я давно хотела кое-что спросить о твоём творчестве.
– Ну спрашивай! – Илье было приятно говорить на эту тему.
– Я знаю, что искусство – штука сложная, не всем она понятна… Поэты, конечно, обычно не объясняют, что именно они хотели сказать своими стихами. Но может, сделаешь для меня исключение? Просто любопытно, что ты имел в виду, когда написал «завтра я стану священным огнём»?
– Ну, священный огонь, понимаешь? Некоторые племена поклонялись огню, считали его священным.
– А почему ты им станешь?
– Э-э-э… Просто так чувствую.
– Ясно, – ответила я, хотя абсолютно не поняла, что же именно чувствует Илья. – А что значит «душу свою я отдал внаём»?
– Внаём – это типа в аренду.
– Я знаю. При чём тут душа-то? И кто арендатор?
– Ну, это такая метафора.
Я не стала доставать Илью вопросом, в чём же смысл этой метафоры. Решила лишь спросить ещё про строчку – самую загадочную:
– Знаешь, я совсем не понимаю смысла фразы: «Смерть – это жизнь, ну а жизнь – это смерть»…
– Может, я и сам её не очень понимаю.
– Как же так? Ведь ты же автор…
– Ну и что?! – Илья стал раздражаться. – И вообще я не обязан объяснять. Стих давнишний, я не помню.
– Но ведь ты же написал про смерть зачем-то! Неспроста ведь!
– «Смерть» в рифму с «круговерть», – сказал поэт.
Этот ответ поразил меня. В рифму?! И всё?! Так это не я глупая? Это сам Илья не может объяснить смысл написанного, поскольку… его просто нет! Получается, что та песня, которая и привлекла моё внимание к Илье в день нашей первой встречи, песня, где звучат такие громкие слова про судьбу, душу, тьму, кровь, – пустышка?! Неужели слова, показавшиеся мне такими мудрыми, возвышенными, глубокомысленными, сложены лишь для того, чтобы было складно?!
– А про что «Рыпыщ муфыщ»? – спросила я, боясь поверить в то, что мне открылось.
– Ты так говоришь, как будто стихотворение обязательно должно быть про что-то!
– Ну… Мне казалось, что да. Ты же что-то хотел сказать этими строками? Вкладывал какую-то идею?
– Идея в том, что это всех шокирует! Обыватели привыкли, чтоб стихи были понятными. Им это как пощёчина! Никто так не писал!