«он кончил тем, что начал советовать всем… всегда, где бы они ни были, помнить о том, что прошлое — это ложь, что у памяти нет обратных дорог, что ни одна из состарившихся вёсен уже никогда не вернётся, и что самая безрассудная и упорная любовь, в любом случае останется лишь эфемерной истиной».
Габриэль Гарсиа Маркес, «Сто лет одиночества» (исп., перевод автора).
«Весь мир осознаёт, что только та работа, которую направляет желание, стоит трудов. Как только исчезает этот мотив, появляется безалаберность, страдания и уродство». (Франсиско Феррер Гуардиа, «Современная школа», исп., перевод автора).
— Земляк, где ты подобрал этого психа? Это же местный дурачок, кукушка, у него крышу сносит. Его так и зовут, Куку.
— Говори по-английски.
— А ты не мексиканец?
— Нет. (исп, англ, перевод автора).
— Нет здесь мне места, Федян, брат — это всё равно чужая страна… Не нашёл я тут своей улицы… Что я тебе говорил здесь же, на этом же самом месте, два года назад о поисках своего места в жизни, о честном труде, о самодостаточности?.. Иллюзии это всё, не более того… Ты думаешь, что мы производители — соль земли?.. Как бы не так, Федян! Мы, производители — это наёмный скот… Да, 5да!.. Только и всего… Что мы создаём своими руками на самом деле, ты задумывался?.. Только прибыль для хозяина, в реальности, вот что считается, что-то значит, а остальное — всё фикция, Федян!.. Вот ты, например, живёшь с того, что чинишь средства передвижения для других двуногих, переполняющих это городское пространство… Что в этом полезного? Один вред, по-моему… Изготовленные мной коробки, которые я сделал и собрал вот этими вот руками, висят по всем США, по всей Америке… На них написаны какие-то глупые, навязчивые фразы, призывающие: купи, купи, купи товар, купи услугу, потраться в заведении… Я вовсе не получаю от этого морального удовлетворения, как ожидал… Мои боксы освещают мёртвым светом эти мёртвые улицы… А я не люблю мёртвый свет!.. Предпочитаю живую темноту предпочитаю шелест листвы на аллеях с разбитыми фонарями… И ещё насчёт соли земли — ты вот как думаешь, существует на самом деле или нет рабочий класс, такие простые, искренние люди, всегда готовые помочь друг другу? Да ты посмотри на них, они же хуже барыг, торгашей… Большинство из них готовы продать друг друга, сдать начальству за надбавку к зарплате, глотки друг другу перегрызть… Нет никакого рабочего класса, Федян, есть скопище случайных индивидов, загнанных в разные стойла, большие и маленькие, где они должны изо дня в день повторять одни и те же доведённые до абсурда действия… Трудно придумать что-либо более антигуманное, чем фабрика или завод!.. Ты проводишь рабочие дни, вдыхая нездоровые клубы пыли и опилок, ты работаешь на устаревшем, антикварном станке, из которого в сторону твоей головы регулярно вылетают металлические обрезки величиной с небольшое копьё… Человека здесь сводят до уровня простого инструмента, выполняющего на протяжении всей жизни одни и те же доведённые до автоматизма действия, причём зачастую он даже не видит свой окончательный продукт!.. Знаешь, что мне напоминает цех? Бухенвальд, вот что! Аушвиц!.. Этот 12-часовой монотонный гул, эти человеческие придатки конвейерных механизмов… И потом… Зарабатываешь деньги, и что ты с ними делаешь… Спускаешь всё, причём бездарно… Не, Федян, если и есть где-то моё место в этой жизни, то явно, явно не здесь… Где, ты меня спросишь? Вот это вопрос… Но в любом случае, по крайней мере, и у тебя, и у меня есть город, где мы родились и выросли, братан… Это и есть наш настоящий дом… Так что пора мне возвращаться домой, Федян, я это чувствую… Я возвращаюсь, Федян… (фр., перевод автора)
«Когда тебя всюду вот так выталкивают в ночь, ты всё равно должен закончить тем, что куда-то придёшь, говорил я себе… ты точно в итоге отыщешь то, чего все они так сильно боятся, все эти уроды, сколько бы их не было, и это должно быть только там, на краю ночи. Вот почему они никогда не осмелятся дойти до края ночи».
(Луи-Фердинанд Селин, «Путешествие на край ночи», фр., перевод автора).