Ну вот и что он на меня смотрит как на врага народа, как будто я больше его знаю. Мне надо покурить.
Вообще, я не курю, но иногда, где–то пару раз в неделю у меня возникает потребность в сигарете, непреодолимая. И мне необходимо в тот момент выкурить одну сигарету, иначе я просто перестаю соображать. Вот такая я вот странная наркоманка. И, зная особенность своего организма, я всегда ношу с собой пачку сигарет, ну чтоб не бегать.
Я молча встала и начала искать сигареты в сумке, они там точно были, я помню, еще когда очнулась, увидела их наличие, чему несказанно обрадовалась. А сейчас они не находились. Я начала психовать. Вытряхнула содержимое сумки на диван, но сигарет среди барахла так и не обнаружилось.
— Вот… — я чуть не выругалась. Все это время следователь молча наблюдал за моими действиями, не прекращая трапезу.
— Что тебе сказать, Андрюша, — я решила — наглеть так по полной. Хуже не будет. — Если я скажу, что я тебе не врала, ты же все равно не поверишь, а смысл мне сейчас оправдываться? Где же эти чертовы сигареты?! — я в бешенстве сунула руку в пустую сумку и под подкладкой сразу нащупала пачку. — Ну вот, — со слезами на глазах сказала я, — сумка порвалась, а она мне так нравилась.
Я сунула руку в глубь сумки, вытащила пачку и поняла, что туда провалилось что то еще. Не веря своим глазам, я достала… паспорт. Пока я его открывала, у меня в голове крутилась одна мысль: «Пусть в нем будет все в порядке, а не обнаружатся чистые страницы или кто — то другой, ну, по закону жанра».
Паспорт был мой. Вам не погрузится в ту гамму чувств, которую я испытала, глядя на свою страшную фотку в паспорте. Даже Андрей Викторович перестал жевать. Этот документ стал хоть каким–то доказательством, что я не спятила. Хотя бы самой себе.
— Паспорт нашелся, можно вычеркнуть его из списка пропавших вещей.
Это самые умные слова, которые пришли мне в тот момент.
— Можно? — следователь протянул руку. Мне так не хотелось отдавать ему единственное подтверждение моего трезвого ума и твердой памяти, но если бы я начала тянуть паспорт на себя, Андрей Викторович вызвал бы неотложку.
Он внимательно изучил документ со всех сторон (я даже думала, что он его сейчас на вкус попробует), и покосился на меня.
А что я? Я же говорила.
— Документ можно подделать, — как мне показалось, это было сказано с надеждой в голосе. Ну уж нет, теперь ты себя считай спятившим.
— Можно, только мой настоящий, можете все досконально изучить или на экспертизу отправить. — Я не знаю, существуют ли экспертизы по выявлению лже-паспортов, зато как сказала!