Я закусила губу и принялась рассказывать все, начиная с учебы в школе и заканчивая звонком своей лучшей сотрудницы сегодняшним вечером. Андрей слушал меня, не перебивая, видимо тоже увлекался фантастикой. К концу разговора мы опустошили с ним бутылку коньяка. Я сидела на диване, поджав ноги под себя, а следователь — на полу, прижавшись спиной к дивану.
Когда я закончила, он еще с минуту молчал. «Не поверил», — мелькнула у меня в голове мысль. А что, в общем, я хотела? Бурных оваций и цветы в постель?
Наконец Андрей отмер.
— Значит, ты уверена, что все, что ты мне сейчас рассказала — правда.
Он повернулся ко мне, впервые за весь мой рассказ, задав мне какой–то вопрос.
— Да, но ты не обязан мне верить, и даже, если завтра вызовешь 03, или по какому нынче психиатров вызывают? Я не обижусь, — уже тихо добавила я, последний раз шмыгнув носом.
— Только знаешь, сейчас я начала кое–что понимать, то, что мозг отметил, а я не обратила внимания… Здание филармонии на главной площади, мы сегодня там проезжали, выкрашено каким цветом?
— Розовым, точнее бледно розовым.
— Вот, а в моей жизни — голубым. Можно предположить, что его за сегодняшний день перекрасили, я со вчерашнего вечера там не была, но это тоже довольно затруднительно. И вообще, еще когда мы ехали, у меня было ощущение, что что–то не так…Как будто я видела свой город в отражении зеркала, вроде все то, но какое–то другое.
— Может сегодня первое апреля и друзья решили меня разыграть? — следователь кисло улыбнулся, видимо задав вопрос самому себе.
— Я тоже надеялась на такой исход событий.
Прямо друзья по несчастью.
— Мда…
И вот как это мда прикажете понимать?
— Ладно, спать пора уже, — следователь мягко улыбнулся. — Я тебе в спальне постелю.
Уже лежа в постели, я впервые серьезно задумалась о будущем. Что — то мне подсказывало, я смогу начать жизнь заново. И впервые за всю свою жизнь я была рада, что у меня нет близких людей, кроме Маринки. Мне будет легче обосноваться, зная, что меня почти никто не ищет и не ждет.
Сон почему–то не шел, хотя казалось, что усну, только коснувшись подушки. Постепенно мысли мои переключились на следователя. Ясное дело, он мне не поверил, но и сумасшедшей не счел. Перед сном он, извинившись, попросил у меня паспорт, видимо проверять будет. Значит, не все так безнадежно.
С другой стороны, ну узнает он, что документ у меня настоящий, но легче поверить, что паспортистка была в пьяном бреду, чем в то, что я рассказала.
Я перевернулась на другой бок и вспомнила последнего человека из МОЕЙ жизни — усатого таксиста. Он явно приложил руку ко всему этому. Что я могу про него вспомнить? Рожу его я его вижу как живьем, одет был — да как мужик обычный, говорил с акцентом, несильным, видимо давно прижился на необъятных просторах нашей родины. О чем мы говорили? В голове пронеслись обрывки фраз, и я благополучно заснула.