Заместитель главы администрации взглянул на часы, давая понять, что аудиенция закончена.
— Свободны!
* * *
В широком дверном тамбуре подхорунжий в синей фуражке загородил мне выход руками.
— Давайте сделаем так, — чуть ли не ласково обнял он меня. — Сейчас мы вернемся в предбанник, где буйные посетители. Вы там начнете кричать, топать ногами и на меня с кулаками кидаться, добиваясь справедливости. Остальные озвереют и тоже набросятся на меня. Я вызову скорую помощь для самых буйных. Вас же доставим в психушку с комфортом отдельно, там вас подлечат и выправят вам пенсию по инвалидности. Теперь вы будете как все.
— Не получится. Врачи сразу заподозрят во мне симулянта. Я совершенно нормальный.
— С нашими рекомендациями они нужный диагноз поставят с закрытыми глазами. И вы одним махом избавитесь от всех трудностей… Кстати, заберите вот это вот ваше холодное оружие.
Он протянул мне полуметровую вязальную спицу из углепластика, прочного как сталь.
— В первый раз вижу эту штуковину!
— Так все говорят. Я у вас ее незаметненько вытащил, когда вводил в тамбур перед кабинетом. Можете вставить ее назад в шов брюк. Ловко придумано — она совсем не мешает при ходьбе и ничуть не заметна при обыске. А ведь ткнул человека — и готов трупик!
Как он воткнул мне сзади шприц со снотворным, я даже не заметил.
Поскучневшие участники совещания просматривали на потолке последний ролик.
…психиатр нервно дернул правым плечом и почесал себя за левой коленкой:
— Опять что-то не так? — сказал доктор седому джентльмену в безукоризненном строгом костюме. — Вы его к нам уже третий раз привозите с этой спицей в брюках.
— Доктор, мы готовим революционера-смертника для инсценировки покушения на заместителя главы администрации президента.
— Не хочу ничего слышать! Вы осмеливаетесь втянуть меня в какую-то грязную игру! Да я сейчас позвоню куда следует.
— Я и есть тот самый «куда следует». Игры никакой нет, просто будничная профилактическая работа. Это не советская карательная психиатрия, а демократическая профилактика социальной стабильности. Вас не втягивают, а приказывают принять участие в секретной спецоперации, истинные цели которой останутся для вас неизвестны. У вас специальное звание — майор КНГБ? А у меня — полковник из службы безопасности президента. Вы еще дадите нам кучу подписок о неразглашении. Но это все текучка, а главное — у нас проблемы.
— С психикой президента?
— С психикой обрабатываемого субъекта, то есть криптоагента № 1. Что-то пошло не так.
— И в чем трудности?
— Вместо того, чтобы возненавидеть нашу политическую систему и всю свою ненависть обрушить на конкретную личность в высшем руководстве, он пришел к довольно странной мысли, что народонаселение страны — душевнобольные. А это уже повод для пожизненной инвалидизации субъекта. Нужно повторить всю цепочку переподготовки, в какую бы копеечку это нам ни влетело.