Само собой разумеется, что для мышления современного человека такой вопрос представляется невероятно глупым, идиотским. Но уж если говорить об идиотизме, то не применить ли здесь теорию относительности, хотя ее применяют сегодня только к движению. Говорят: нельзя по виду различить, сам ли ты движешься с телом, на котором находишься, или же движется тело, находящееся поблизости. Хороший пример тут — переход от старой системы мироздания к системе Коперника. Но пусть сегодня эту теорию относительности применяют только к движению, все же (поскольку она правомерна и в некоторых других областях) ее можно применить и к тому же идиотизму: двое стоят рядом, один из них идиот по отношению к другому. Вопрос лишь в том, кто из них абсолютный идиот.
Итак, тем не менее, относительно фактов духовного мира следует задать вопрос: почему человеку нужна модель? Старые мировоззрения давали на свой лад ответы на этот вопрос. И только в нынешнее время, когда мораль не считают уже частью мирового порядка, а оставляют за ней всего лишь дань человеческой традиции, таких вопросов больше не ставят. Старые же мировоззрения не только ставили такие вопросы, но и давали ответы на них. Старые мировоззрения говорили: первоначально человек был способен так вступать при своем рождении в земной мир, что точно так же, как он притягивает к себе свое эфирное тело из всеобщей космической эфирной субстанции, он мог формировать себе и свое физическое тело из земных субстанций. Только тогда, когда человек подпал под люциферическое и ариманическое влияния, он утратил былую способность самому из своего существа созидать свое физическое тело и был вынужден получать его по наследству.
Этот способ обретения физического тела есть следствие первородного греха. Вот о чем говорили старые мировоззрения, вот в чем истинный смысл первородного греха: люди оказались связаны наследственностью.
В наше время надо заново создавать такие понятия, которые, во–первых, только и позволяют серьезно относиться к подобным вопросам и, во–вторых, находить ответы на них. Действительно, человек в процессе своего развития не остался настолько сильным, каким он был до того, как испытал люциферические и ариманические влияния. Он оказался не в состоянии при вступлении в земной мир создавать себе физическое тело из себя самого; он стал нуждаться в модели, той модели, которая вырастает в первые семь лет жизни. Поскольку человек ориентируется на эту модель, у него также и в позднейшей жизни, конечно, остается нечто от этой модели — больше или меньше. Тот человек, который, работая над собой, полностью зависит от этой модели, — так сказать, забывает о том, что он, собственно, принес с собой; он полностью ориентируется на модель. Тот же человек, который обладает более значительной внутренней силой, приобретенной им в прошлых земных жизнях, — он меньше ориентируется на модель; и тогда можно видеть, как сильно изменяется он как раз во второй период жизни — между сменой зубов и половой зрелостью. Школа — если это настоящая школа — будет даже иметь своей задачей приводить к раскрытию в человеке именно того, что он принес с собой из духовных миров в физическое земное бытие. Итак, то, что человек дальше несет с собой в жизнь, содержит признаки, унаследованные от родителей, в большей или меньшей степени, в соответствии с тем, смог человек их преодолеть или нет.