Однако если мы созерцаем в нашем сознании поднимающиеся из нашего ритмического организма чувства и сравниваем их с нашими мыслями, которые связаны с нашей головной, с нашей нервно–чувственной организацией, то тогда (если мы вообще способны наблюдать) мы замечаем между нашими мыслями и нашими чувствами точно такую же разницу, как между нашими дневными мыслями, которые мы имеем в бодрственном состоянии, и снами. Чувства имеют в нашем сознании не большую интенсивность, чем сновидения. Они имеют только другую форму; они только иначе проявляются. Когда вы переживаете сновидение в образах, то ваше сознание живет в этих образах. Но эти образы выражают в своей форме как раз то же самое, что в другой форме выражают чувства. Так что мы можем сказать: самое светлое, пронизанное светом сознание мы имеем в наших представлениях, в наших мыслях. По отношению к нашему чувству мы обладаем своего рода сонным сознанием. Когда мы, просыпаясь, вспоминаем и образуем наяву представление о сновидении, тогда мы вовсе не схватываем сновидение. Сновидение намного богаче того, что мы имеем потом как представление о нем. Подобным же образом мир чувств сам по себе бесконечно богаче того, как мы представляем себе этот мир чувств.
И полностью погружена в состояние сна воля. Эта воля связана с моторно–метаболическим организмом, с двигательной системой; мы знаем от нее только мысли. Я образую себе представление: я возьму эти часы. Попытайтесь как–нибудь честно разобраться, что, собственно, происходит: вы образуете себе представление "я возьму эти часы" и затем берете их. То, что в связи с вашим представлением происходит внизу, в мышцах и в конце концов приводит к тому, что возникает новое представление "часы взяты", которое является продолжением первого представления; то, что лежит между представлением вашего намерения и представлением его осуществления, то, что происходит в вашем организме, — это остается для вас столь же бессознательным, как бессознательна жизнь в самом глубоком сне — без сновидений.
О наших чувствах мы по меньшей мере грезим. От волевых импульсов мы имеем никак не больше, чем от нашего глубокого сна. Вы можете даже сказать: от такого сна я совсем ничего не имею. Я теперь говорю, конечно, исходя не из физической точки зрения. Уже в этом случае было бы бессмысленным говорить: от сна я совсем ничего не имею. Однако и ваша душа имеет много от такого глубокого сна. Если бы вы никогда не спали, то вы не пришли бы к вашему Я-сознанию.
Вам надо представить себе следующее. Если вы вспоминаете о пережитом, вы возвращаетесь во времени назад — от данного момента в прошлое. Да, вы полагаете, что это так: вы возвращаетесь назад. Но это ведь не так.