— Как ты себя чувствуешь? — хихикая, спросила Эвелина.
— Сучка! — ответил Лапидус и опять бросил взгляд на толстяка.
Толстяк обливался потом и как–то странно ерзал на своем водительском кресле.
Лапидус улыбнулся и облизнул губы кончиком языка. Толстяк резко притормозил и чуть было не бросил руль.
— Это еще что! — сказала Эвелина.
— Сучка! — вновь ответил Лапидус и по какому–то наитию раскрыл сумочку.
Когда он взял ее в коридоре, перед самым уходом из квартиры, то открывал только для того, чтобы проверить — есть ли деньги. Деньги были и Лапидус закрыл сумочку. Теперь Лапидус открыл сумочку для другого: он почувствовал кожей, что должен сделать то, чтобы сейчас на его месте сделала бы Эвелина, если бы действительно она, а не он, сидела рядом с толстяком.
Нужный предмет в сумочке был. Маленький флакончик с брызгалкой. Лапидус взял флакончик и брызнул себе сначала на правую сторону шеи, потом на левую.
— Молодец, — сказала Эвелина, — догадливый мальчик.
— Я не мальчик, — ответил Лапидус и подмигнул правым глазом сквозь очки.
Еще в сумочке лежал белый носовой платок, пачка презервативов, косметичка с зеркальцем, две сигареты и облатка с какими–то бело–красными таблетками, десять штук, без всякой маркировки.
— Противозачаточные? — поинтересовался Лапидус.
Эвелина не ответила и Лапидус опять посмотрел на толстяка.
Тот вновь рулил и вновь обливался потом. Лапидус стало интересно, что будет, если он сейчас с ним заговорит.
— Сколько времени? — нежным голоском спросил Лапидус.
— Не знаю… — как–то очень нервно ответил толстяк и отчаянно замотал головой.
Лапидус посмотрел на часы, что были на приборной панели между ним и толстяком, и увидел, что они стоят.
Время остановилось, видимо, больше оно не имело смысла.
Точнее, пошло другое время, время Лапидуса.
Лапидус прикинул, сколько сейчас может быть на его собственных часах и решил, что времени ему вполне хватит, тем более, что ехать оставалось совсем немного, минут пять, не больше.
— Сейчас — сюда! — сказал Лапидус толстяку и кивнул головой вправо, где намечался въезд в маленький им темный переулок, как раз с обратной стороны фасада того здания, где до сих пор работала начальница и где когда–то работал Лапидус.
Толстяк повернул и притормозил.
Лапидус опять улыбнулся и внезапно положил руку толстяку на правое колено.
— Эй, — сказал толстяк, — ты это что?
Лапидус вновь облизал губы кончиком языка.
Толстяк задышал совсем часто, как рыба, вытащенная из воды. Та же пиранья, к примеру.
— Какой ты все же молодец! — сказала Эвелина и добавила: — А теперь левее, левее.