Лапидус опять ничего не ответил, в телевизоре вместо негров появилась милая белая дама, которая пела про ушедшую любовь, которая никогда, никогда, никогда, то есть never, never, never…
Лапидус сел напротив начальницы и стал ждать, сам не зная чего.
Он не мог исключить, что Эвелина опять все подстроила и это были не те таблетки.
И тогда начальница забьется в конвульсиях и испустит дух. И это тоже — один из вариантов финала. Хотя жизнь намного сложнее, чем это можно придумать, так, Господи? — спросил Лапидус у своего Бога.
Бог промолчал, и Лапидус посмотрел на начальницу. Та сидела перед ним с полузакрытыми глазами и дышала так же прерывисто, как и толстяк в машине в тот самый момент, когда Лапидус гладил ему промежность.
— Ну что, — спросил Лапидус, — говорить можешь?
Начальница приоткрыла глаза, улыбнулась и вдруг встала с кресла. Она встала с кресла и начала раздеваться, подергиваясь в ритме песенки про «never, never, never», которая все никак не могла закончиться.
— Кто такая Эвелина? — спросил Лапидус.
— Никогда, — запела начальница, — никогда не повторятся те года…
— Ты будешь отвечать? — спросил сердито Лапидус.
Начальница стояла посреди кабинета и махала своими кружевными трусиками телесного цвета.
— Флаг в руках, — пела она, — и сестра мне поможет, как вчера…
— Она тебе сестра? — спросил Лапидус.
— Никогда, — вновь запричитала начальница, — никогда…
— Она тебе сестра, — сказал убежденно Лапидус, — и это все вы задумали вместе…
— Что — все? — спросила Эвелина.
— Сама знаешь, — сказал Лапидус, — не я это кино затеял…
— Ты, — сказала начальница, вытирая пот с лица собственными трусиками, — зачем ты тогда вошел в кабинет?
Лапидус смотрел на эту безумную женщину и думал, что было бы, если бы он скормил ей все таблетки. Все десять штук.
— Я хочу летать, — заявила ему вдруг начальница и взмахнула руками, будто собираясь оторваться от земли, — хочешь, полетим вместе?
— Соглашайся, — сказала Эвелина, — это единственное, что тебе остается.
— Нет, — ответил Лапидус, — мне еще с тобой надо встретиться.
— Зачем? — удивилась Эвелина.
— Зачем? — переспросил Лапидус. — А зачем ты убила Манго — Манго?
— Это не я, — сказала Эвелина, — так получилось… Понимаешь, это было надо!
— Врешь! — сказал Лапидус.
— Она никогда не врет, — сказала начальница, выхватывая сачком из аквариума пираний и разбрасывая по комнате, — моя сестра всегда говорит правду!
— Правда — это осенние ночи, полные ярких пригоршней звезд… — произнес в ответ чей–то фальцет из телевизора.
— Так ты полетишь со мной? — спросила начальница.