До сих пор Кастанеде удавалось отказываться от бесчисленных предложений кинематографистов. «Не хочу, чтобы дона Хуана играл Энтони Куин», — сердито объясняет Кастанеда. Любой, кто попытается проникнуть в детали жизни Карлоса Кастанеды, очень быстро запутается в невероятной паутине противоречий. Конечно, для поклонников это не имеет особого значения. «Давайте посмотрим на вопрос со следующей точки зрения, — говорит один из них. — В одном случае Карлос говорит истинную правду как о себе, так и о доне Хуане. При этом он безусловно является величайшим антропологом. Если же все это лишь правда воображения, значит, Кастанеда — не менее великий писатель. Следовательно, так или иначе, победа за Карлосом».
Безусловно, этот человек — загадка из загадок; но при этом его произведения неизменно блестящи. Книги Кастанеды обладают описательной мощью, которой не найдешь ни в каких других трудах по антропологии. Весь пейзаж повествования, с органными кактусами, застывшими лавовыми потоками на скалах мексиканской пустыни и убогим убранством хижины дона Хуана, становится реальным. Этот необычный мир прорисован настолько детально, что его впору сравнить, скажем, с фолкнеровским графством Йокнапатофа. Во всех своих книгах — и в особенности в «Путешествии в Икстлан» — Кастанеда заставляет читателя физически ощущать напор таинственного ветра, серебристый шорох ночной листвы, напряженное внимание охотника, следящего за малейшим шумом или запахом, грубую основательность индейского жизненного уклада, первобытный аромат текилы, острый и терпкий привкус пейота, пыльную кисею внутри машины и величие полета ворона. Эта «постановка» воплощена с потрясающей точностью; она наполнена дыханием анимизма. И она неплохо контрастирует с необычайно странными событиями, происходящими в ней.
Следует заметить: то, что Кастанеда представляется этаким г-ном Простым Парнем, предназначено лишь для обескураживания тех его поклонников, которые стремятся побольше узнать о личной жизни писателя. Какова же в действительности его биография? Как «историческая личность», антрополог и ученик шамана Карлос Кастанеда возник в шестидесятых годах, в период его встречи с доном Хуаном; в то же время начали появляться его книги и первые факты карьеры в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Но вся прошлая жизнь Кастанеды до 1960 года покрыта плотным мраком тайны.
Корреспондент журнала «Тайм» Сандра Бертон провела много часов, беседуя с Кастанедой. Она нашла его весьма привлекательным, охотно отвечающим на вопросы и — до определенной степени — убедительным. Вместе с тем он твердо предупредил корреспондентку, что, рассказывая о своей жизни до встречи с доном Хуаном, он будет изменять имена, события и даты — впрочем, оставляя неизменной саму эмоциональную сторону. «Я не обманываю и не выдумываю, — говорит он. — Если бы я выдумывал, я бы просто спрятался и молчал или подтвердил бы то, что обо мне говорят». Во время бесед Кастанеда предложил несколько версий собственной жизни, которые изменялись по мере того, как Бертон сообщала ему, что те или иные факты не подтверждаются с эмоциональной либо другой точки зрения.