В это время Кутузов прильнул к амбразуре укрепления и тут же опрокинулся на спину – Михайлу Илларионыча достала турецкая пуля. Капитан артиллерии Алексей Михайлович Племянников подхватил раненого командира. Вызвали врача. Осмотр не дал утешительных известий. Пуля ударила Кутузова в правую щеку и вышла через затылок. Голова Михаила Илларионовича была вторично пробита почти в том же месте, что и при первом ранении, в бою у татарской деревушки Шумы. Оба ранения были не просто тяжелыми, а смертельными.
Потемкин справился у врачей о здоровье Кутузова. Доктор Дримпельман печально покачал головой.
– Если бы о таком случае мне рассказали, – ответил врач, – я бы счел его басней.
– Надобно думать, что Провидение охраняет этого человека для чего-нибудь необыкновенного! – ответил на это светлейший. И торжественно добавил: – Михайло Илларионыч исцелен от двух ран, каждая из которых – смертельна…
Начиная с 18 августа, русские батареи почти беспрерывно бомбардировали крепость, в которой не утихали пожары.
Все лето и до глубокой осени Очаков держал основные силы русской армии возле своих стен.
Осенью, по секретным каналам, князь Потемкин получил сведения о том, что французские инженеры, работавшие в крепости, устроили целую паутину подземных коммуникаций и ходов с пороховыми складами. Пороховые мины располагались под землей на удаленном расстоянии от крепости. При штурме они погубили бы тысячи солдатских душ.
Число минных и контрминных галерей вокруг Очакова доходило до нескольких десятков. Своды и стены таких галерей были обшиты деревом, иногда – кирпичом или диким камнем на известковом растворе. Все входы в подобные галереи были тщательно замурованы или скрыты. Немногие турецкие начальники Очакова знали о существовании минных галерей, а в их подробный план был посвящен только комендант с крепостным инженером.
Российский военный инженер Родион Гербель задействовал в земляных работах свыше двух тысяч землекопов. Русские днем и ночью рыли длинные подземные ходы, медленно продвигаясь к вражеской крепости. Однако турки разгадали маневр «гяуров» и тоже стали копать навстречу противнику.
Бок о бок с землекопами работали солдаты-«слухачи». Они должны были первыми услыхать удары турецких заступов. За рабочими и слухачами следовали гренадеры и казаки. Несколько раз галереи неприятелей встречались. Тогда под землей гремели взрывы, звенели сабли, раздавались яростная ругань и крики сражающихся и стоны умирающих. Однажды турки успели взорвать пороховой заряд. В лаз вошло около сотни солдат, а обратно из дымящейся ямы вынесли живыми всего восьмерых – тяжко контуженных и обожженных…