Вскоре после турецкого маневра Потемкин приказал командующему русской эскадрой в Севастополе адмиралу Войновичу атаковать неприятеля. Капудан-паша, однако, бой принять не решился и немедленно увел свой флот в Константинополь. Контр-адмиралу Мордвинову удалось разбить семь турецких судов под Очаковом. Теперь Потемкину мешала батарея на островке Березань, расположенном у самого входа в лиман, к югу от Очакова. Огонь ее пушек доставал до Кинбурна, что не давало никакой возможности штурмовать Очаков со стороны моря. При приближении русских кораблей турки поднимали тревогу, и яростная стрельба батарей не позволяла приблизиться к острову.
При известии о неудачах Потемкин мрачнел и долго смотрел в сторону острова своим единственным глазом.
Ненадолго отвлекшись от вечерней хандры, он пригласил к себе Головатого.
– Антон, – обратился Григорий Александрович к приятелю детских лет, – помнишь, как ты спалил турецкий корабль?
– Батько, – потупил голову запорожец, – опять лаяться станешь?
– Не буду тебя ругать. Послушай, лучше, – махнул рукой князь, – флоту к Березани не подойти.
– Так, – подтвердил Головатый и попытался сообразить, к чему клонит Потемкин, – не подойти…
– А вот казацкие чайки подойти к Березани смогут. К тому же верные казаки, – продолжил свою мысль светлейший, – умеют издревле примеряться к подобной обстановке. Им было не привыкать ходить на Константинополь в своих ладьях. И крепость на острове Березань казакам доступна.
– Так вот оно що? – догадался Головатый. – Так тобi Березань взяти треба, батьку?
– Как воздух, надобно! – подтвердил Григорий Александрович. – Комом это укрепление сидит у меня в горле.
– Наияснейший гетмане…. – полушутливо-полусерьезно начал Головатый.
– Антон, – оборвал его Потемкин, – давай без выкрутасов, говори прямо.
– Гриць, – хитровато прищурил один глаз Головатый, – а хрест за фортецю буде? Додому відпустиш чи ні? Пора вже мені повертатися.
– Ты только возьми Березань, – просил Потемкин, – будет тебе крест, и дом, и Ульяна. Все тебе будет.
– Якщо так, я згоден, батьку, – решил Головатый и добавил с пылом былого семинариста: – Боже, помози на Березань!
В одну из темных осенних ночей запорожцы Головатого на чайках поплыли к Березани. Штурм начался ранним утром, видимость была очень плохой, остров утопал в молочном мареве. Туман оказался спасительным и помог казакам незаметно приблизиться к острову.
«Бачу, ти, Ульяна, мені допомогаєш, – подумал Головатый. – Серце твоє у цьому тумані…». Подплывая к острову, он вспоминал густой туман, который плыл над селом в их прощальное утро. Тогда в тумане тонуло круглое личико Ульяны – теперь перед ним вставал опрокинутый в мутноватое марево остров.