Под знаком Софии (Раскина) - страница 50

Граф Сен-Жермен познал немало времен и стран, но именно осаду и смерть Константинополя запомнил до мельчайших подробностей и считал ее неслыханным бедствием. Этот город был отмечен Богом и не мог так бесславно погибнуть! Он, как птица Феникс, восстанет из пепла, когда могучая Россия в союзе с греками, балканскими славянами и дунайскими княжествами поставит на колени Оттоманскую Порту. Просвещенный Монфера отнюдь не считал турок-османов «богомерзкими». Он хотел лишь, чтобы султан Абдул-Гамид предоставил греков их собственной участи и вернул им былую столицу – дивный город в бухте Золотой Рог.

Ракоци сплел надежную цепь поступков и событий, но не учел того, что честолюбивая Фике может его ослушаться. И пока Екатерина с помощью Степана Ивановича Шешковского выясняла, кто такой Сен-Жермен, советчик, предсказавший ей три короны, решил заняться третьим действующим лицом этой истории – византийской царевной с острова Хиос… Его новую подопечную тоже звали София. Это была та самая вторая София, о которой он некогда говорил Потемкину…

Когда маленькой Софии Глявоне сказали, что турки – богомерзкие существа, она не поверила. Богомерзкими в ее представлении были разве что жабы и змеи, а молчаливые, грозные турки, властвовавшие на острове Хиос, внешне выглядели почти как люди. Но греки – коренные жители острова – относились к завоевателям-туркам с ненавистью и страхом и не жалели для них нелестных и бранных слов.

– Богомерзкие они, богомерзкие! – говорил двенадцатилетней Софии шестнадцатилетний Константин Ригас[8], – и пахнут дурно. Издалека слышно.

– Вот и неправда! – отвечала на это София. – Пахнут они, как обычные люди. Я когда маленькая была – нюхала. А у женщин и девушек – запах такой сладкий, что голова кружится. Наверное – благовония.

– Богомерзкие они потому, что вера у них другая, – объяснил своей наивной подружке Константин. – В какого-то Магомета верят. Значит – богомерзкие…

– А кто такой Магомет? – поинтересовалась София.

– Кто такой – не знаю, – рассудительно заметил Константин, – но точно – не Бог. Наверное, тоже турок.

Софию такое объяснение явно не удовлетворило, но она решила промолчать. Константин – рассудительный и всезнающий юноша – пользовался у нее безграничным авторитетом. К тому же шестнадцатилетний мудрец был троюродным братом девочки. Отец Константина исчез несколько лет назад – одни говорили, что он бросил жену и сына и покинул остров с какой-то красоткой, другие, что у этого исчезновения были серьезные и таинственные причины. Так или иначе – заботу о Константине и его матери взял на себя отец Софии. Словом, дети росли вместе, и София привыкла восхищаться рассудительностью Константина, а юный мудрец – ее редкой, необыкновенной красотой.